Восьмёрка бьёт пятёрку

(Фик с ФБ-2013, не помню, почему я его не выложил. Момент истории Восьмого Легиона. Детально прорисованное в тексте уничтожение планеты).

- Появилась информация о следующем приказе.
- Эта информация у нас каждый день появляется из каждой щели, - фыркнул Зо Сахаал. Мысленно он оценил иронию происходящего – сейчас терранец выглядел варваром, а его собеседник, с кривой усмешкой смакующий вино, истинным аристократом.
Впрочем, по изысканности манер Мастер Флота мог поспорить с уроженцами Терры. Первый набор с Нострамо был отнюдь не нынешними бандитами, а Виридиум Силвади даже на их фоне выделялся искренним интересом к более утончённым культурам, чем его родная. Его происхождение выдавал только шипящий нострамский акцент.
– Итак, ты предпочитаешь не верить в сообщения и просто ждать слов Примарха?
–- Предпочитаю не гоняться за сплетнями. С тех пор, как мы получили приказ идти к Нострамо, Легион только и делает, что строит предположения о дальнейшем. И одна идея безумней другой.
Что неудивительно, учитывая всю ситуацию. Их повелителя собирались судить, его посадили под арест, словно проворовавшегося чиновника. Сама мысль об этом была оскорбительна. Что бы ни произошло между лордом Кёрзом и Рогалом Дорном, они не имели права поступать так. Примархи могли судить своего собрата, но никто не смел запирать его в клетку и приставлять смертных караулить его. Они что, думали, что Конрад Кёрз, Тёмная справедливость Императора, будет убегать, точно воришка? Он бы дождался суда и выслушал приговор. Но собратья повели себя с ним, как с низшим, воины их Легионов осмелились сторожить его – пусть они и Астартес, но по сравнению с полубогами не более, чем смертные.
Шептались и о худшем, что к лорду Кёрзу подослали убийц, что братья или сам Император заранее вынесли ему смертный приговор. Эти слухи ползли, как дым, неподтверждаемые и неразвеиваемые. По словам и приказам Примарха трудно было понять, что стало последней каплей, заставившей его уничтожить дерзких стражников и не ждать суда. Зо Сахаалу было ясно одно – там, на планете, была совершена чудовищная несправедливость против его повелителя. И Тёмная справедливость покинула Императора. Это звучало невообразимым безумием. Это было реальностью.
- Я не верю нашим предположениям, - медленно произнёс Мастер Когтя, - потому что сейчас мы, бывшие воплощённым ужасом для многих миров, боимся. Мы представляем себе самые дикие и нелепые варианты будущего, потому что происходящее вокруг нас безумно. Наш повелитель был вернейшим из верных. Десятки раз отец и братья упрекали его за его методы войны, а он молча продолжал сражаться за Императора. Неужели слова этого напыщенного Дорна могли что-то изменить? Нет. Там произошло что-то более мучительное и подлое, и мы не в силах даже подумать, какой ответ на эту подлость будет справедливым.
Силвади чуть склонил голову, пристально разглядывая собеседника:
- Ага. Итак, ты тоже это видишь. Или, вернее сказать, предчувствуешь.
- Кажется, ты решил назвать меня колдуном? Ты же их любишь…, - когти чуть выскользнули из «ножен».
Со стороны это выглядело грядущей схваткой из-за тяжёлого оскорбления, но на самом деле было всего-лишь шуткой, попыткой сгладить пафос собственных слов. Напоминанием про один из череды вечных споров Силвади с военным теоретиком Малхарионом – тогда они как раз выясняли, может псайкер быть полезным не в виде астропата или нет. Малхарион с высокомерным презрением высказывался насчёт доверия к ходячим аномалиям, Силвади, шипя ещё сильнее, чем обычно, приводил примеры возможностей библиариев и цитировал Примарха Магнуса. Впрочем, эти двое умудрялись не сойтись чуть ли не по любому поводу, а их споры были вечным развлечением офицеров Легиона.
- Сейчас я бы не отказался от псайкерского дара, если бы он помог мне разобраться. А предвидение… оно в нашей крови, брат мой. Я знаю достаточно десантников, которые предчувствовали трудные битвы или иные опасности. Назвав таких колдунами, разве не оскорбим мы самого повелителя?- на мгновение Силвади замолчал, потом продолжил – Сейчас тоже многие предчувствуют… разное. Но есть псайкер, который знает.
- Знает?
- Экра Трез, архивариус Примарха. Сообщение от него.
Сахаал поморщился. Обязанностью телепата было помогать Примарху справляться с видениями, и он, пользуясь своим положением, порою делился крохами информации с офицерами Легиона. Сам Мастер Когтя никогда не обращался к нему – он не любил сведения, которые невозможно было проверить, а с Треза сталось бы солгать, зная, что никто не осмелится поднять руку на игрушку лорда Кёрза.
- Однажды с него сдерут кожу за его художества, - повелитель бывает удивительно великодушен, но когда-нибудь это закончится.
- Значит, надо пользоваться источником информации, пока он есть. Думаю, финал архивариуса будет таков, что его преемник окажется более молчаливым.
- И что он сообщил тебе?
- Восьмёрка бьёт пятёрку.
- Замечательно, - всевозможные шифры были особой любовью нострамцев, а учитывая прошлое большинства воинов Легиона, звучали они своеобразно, и больше подходили для подворотни мира-улья, а не для разговора Астартес. Удивительно, что Силвади, в остальном равнодушный к традициям своей родины, этот обычай вполне поддерживает. И сейчас уверен, что из этих трёх слов можно выловить что-то ценное.
«Итого. Восьмёрка – восьмой Легион. Тогда пятёрка – это Белые шрамы, воины Примарха Джагатая? Их бросят останавливать нас?»
Вариант казался странным, но не невозможным – если в это уже замешаны два Легиона, Имперские Кулаки и Дети Императора, и они не справились, почему бы Императору не послать ещё один. Пути лорда Кёрза и Джагатай-Хана пересекались достаточно редко, чтобы повелитель Белых шрамов не отказался от погони из дружеских соображений или не привнёс в это излишнюю вражду. А преследовать беглеца, будь то на земле или в космосе, вполне в их духе.
Но… нет. И дело не в том, что основные силы Белых шрамов находились сейчас не так близко отсюда. Зо Сахаал слишком хорошо знал своего приятеля. Мало что доставило бы Мастеру флота Виридиуму Силвади такое удовольствие, как возможность сразиться с равными силами, с кораблями Астартес. Если бы Повелителям ночи и впрямь предстояла такая битва, он произнёс бы эти три слова как радостную весть, а не приговор.
- Судя по твоему лицу, нам не прикажут останавливаться и принимать бой с, хм, преследователями.
Силвади кивнул:
- Именно так. Следующая цель не обладает превосходящей боевой мощью, её атака не потребует от нас искусных манёвров и тщательного выбора места нападения. Эта цель, можно сказать, полностью беззащитна перед нами. Очень простое, примитивное задание, без малейшего риска.
- Ты знаешь, я не люблю загадок, - а ещё меньше мне нравится твой заунывный голос, изрекающий эти фразы. Неужели ты и впрямь боишься что-то произнести вслух, плетёшь словесную мишуру, чтобы не говорить главного?, - Что такое эта ваша «пятёрка»?
Допитый бокал отлетел в сторону:
- Нострамо Квинтус. Наша родина.
Сейчас шипящий акцент придавал словам Силвади жуткое, нечеловеческое звучание – точно говорил дракон, тварь из терранских легенд. Если только у дракона может чуть дрожать голос.
- Мы шепчемся о том, что Примарха предали его братья, предал его отец, и лорд Кёрз хочет вернуться домой, туда, где он правил, пока его не позвали в поход. Но забываем, что планета тоже предала его. Ты видел последние наборы с Нострамо – это шваль и отребье, они будут резать глотки друг другу так же легко, как зеленокожие ксеносы. Если таких посылают к нам, значит, планета забыла всё, чему Ночной Охотник учил её. Всё, что он сделал для них. А теперь подумай, мы карали планеты за то, что они не признавали Имперские истины. С королевской семьи содрали кожу и три дня транслировали крики медленно умирающей, уже обезумевшей маленькой принцессы по связи, пока армия не побросала оружие, только за то, что их народ и их воины верил в них больше, чем в какого-то Императора Человечества. Эта часть человечества любила своих вождей, не желала вливаться в Империум, и вожди поплатились за это дорогой ценой. Мы разрывали в клочья жалкие марионеточные культы этих миров с такой яростью, как если бы за ними и впрямь стояли грозные боги.
- Эти культы были лживы, и их священники поплатились за ложь, - перебил его Сахаал, не очень понимая, куда клонит его друг, - А правители…
- Поплатились за то, что перешли дорогу Императору. Можешь не цитировать мне то, как это должно звучать, я не новобранец, и память у меня не хуже твоей. Дело не в королях и не в культах, хотя то, как мы сражались с ничтожными размалёванными жрецами… Сторонний наблюдатель, не знакомый с доктриной Легиона, мог бы решить, что это мы их боимся. Мы верим в их богов и всерьёз бьёмся с ними. Найди для священников не просто мучительную, но ещё и непристойную смерть, чтобы сама их гибель выглядела отречением от бога. На алтаре Богини-Матери зарежь беременную женщину, чтобы все увидели – богиня не защищает. Убитые должны выглядить виновными, а не мучениками. Не слишком ли много внимания сказкам отсталых миров?
- Все так воюют. Просто мы делаем это максимально эффективно, - ветерану, офицеру Легиона не пристало восхищаться совершенством боевой доктрины, точно новичку, в первый раз увидевшему её смертоносное проявление, но он не мог не испытывать молчаливую гордость, зная, насколько она великолепна. Там, где другим Легионам понадобилось бы проутюжить пол-планеты, им хватало нескольких точечных ударов. Собратья-Астартес зачастую упрекали Повелителей ночи в излишней жестокости, но на самом деле их операции зачастую заканчивались меньшей кровью, чем работа «добросердечных», - но ты сам сказал, что дело не в культах и не в королях...
- Естественно. Планеты, на которые обрушивался наш удар, на самом деле, были не так уж и виновны. Долгая ночь оторвала их от материнского мира, и они жили по своему разумению – создавая свою высокоразвитую цивилизацию или впадая в варварство, обожествляя силы природы, великих героев или правителей. И если с этими планетами мы поступали так, то какое наказание обрушится на планету-предательницу? Планету, узнавшую истину, но решившую отвернуться от неё? Если так лорд Кёрз сражался с теми, кто не принимал слово его Отца, то какой удар он обрушит на тех, кто забыл его собственные слова и дела? Я пытаюсь представить это, и понимаю – если каждый десятый житель планеты будет казнён мучительнейшей казнью, которую мы выдумаем, то она ещё легко отделается. А какой приказ будет отдан...
- Ты не знаешь, - спокойно продолжил Зо Сахаал, - И ты сам не веришь в те ужасы, которые предсказываешь. Иначе бы ты не играл в загадки и не ударялся в воспоминания.
К его изумлению, Силвади улыбнулся.
- Друг мой, в тот день, когда мы стали частью Легиона, - пальцы обвели вырезанную на столе эмблему – летучую мышь, - мы получили жизнь без старости, и намного более совершенное тело, и боевое братство. Многое, очень многое. Но знаешь, что мы утратили? Право выть и орать от ужаса, то, что позволено обычному смертному. Поэтому я пью вино, вспоминаю прошлые задания и раздражаю тебя, болтая обо всём сразу.
Мастер Когтя не нашёл, что ответить.

Всё новые и новые рекруты поднимались на борт, чтобы встретить здесь свою судьбу – либо стать сверхсуществами, либо умереть, когда тело отторгнет имплантанты. Со стороны могло показаться, что Нострамо Квинтус заплатит за свой грех, вернее, откупится, как привычно её жителям. Да, откупится не деньгами, а жизнями этих парней, но какая разница? Вот только Ночной Охотник – не чиновник, и его прощение нельзя купить. Наказание неотвратимо.
Виридиум Силвади позаботился о том, чтобы набор шёл не только среди городских жителей, но и в приморских поселениях, куда в противном случае бы и не заглянули. У него даже было объяснение, зачем лезть в эту глушь: выходцы оттуда зачастую прирождённые офицеры кораблей, понимающие бой в космосе так же чётко, как их отцы и матери понимали свою постоянную битву со стихией и обитателями морей. Для более въедливых было другое объяснение – бандитов мне и так хватает, а эти верны своим капитанам и кораблям. Но на самом деле Мастер флота не верил во врождённые способности и был готов дрессировать бандитов до получения нужного результата. Юноша из приморского посёлка хоть так пытался отдать долг своей родине. Спасти хоть кого-нибудь.
Его проклинали. Он знал, что семьи рекрутов клянут страшнейшей руганью того, кто забрал их сыновей. Но… те из них, кто переживут становление Астартес, выживут. За их семьи он не ручался.
Набор был закончен вовремя – тревожные вести о флоте преследователей звучали всё чаще, и капитаны Повелителей ночи хотели знать, к чему готовиться: будут ли они и дальше уходить, или примут бой у родной планеты. Когда последние шаттлы с последними рекрутами доставили свой груз на корабли, ответ был получен. Легион не собирается сражаться с теми, кто послан за ними. Но прежде, чем бегство продолжится, флот получит одно задание. Это приказ Примарха.
«Это смерть Нострамо». Лорд Кёрз не собирался выискивать виновных или проводить децимацию. Вся планета будет казнена.
На мостике своего корабля, «Змей из чёрного моря» Виридиум Силвади готовился к такому простому заданию с беззащитной целью. «Ты знал об этом, ты предчувствовал это ещё до того, как шаттлы опустились на планету за последним набором рекрутов, тогда почему ты сейчас боишься?»
Экраны сейчас отображали силуэты выстроившихся в боевой порядок кораблей Легиона. Совсем рядом со «Змеем» вырисовывалась громада «Ваститас Виктрис», флагмана самого Примарха. На мгновение Силвади представил полный бортовой залп по флагману. Сейчас, когда корабль не ожидает атаки, даже этот гигант будет тяжело повреждён одним грозным ударом. Может, даже сам Примарх погибнет…
«И ты всё равно не спасёшь планету. Ты погубишь тех, за кого отвечаешь, и предашь повелителя, которому клялся. Но планета умрёт. Кто-то исполнит приказ Примарха, даже если самого лорда Кёрза больше не будет. Приговор отступникам уже вынесен».
- Если ты клялся служить Справедливости, не жди, что Справедливость будет снисходительна к тебе. Он не знает милосердия даже к самому себе, - слова прозвучали тихо, но стоявший рядом офицер отшатнулся.
Обернувшись, Силвади увидел среди своих людей одну фигуру, которой сейчас здесь не должно было быть. «Мастер Когтя... ты прислан, чтобы проверить мою лояльность?»
- Я думал, ты на своём корабле.
- В космосе «Крадущаяся тьма» спокойно справляется без моего участия, - Зо Сахаал подошёл ближе и тихо добавил, - Сейчас я нужнее здесь.
«Нужнее Примарху или мне, палач... или друг? Но ты вернул мне решимость».
С «Ваститас Виктрис» был подан сигнал, и корабли по очереди отозвались. Рок обрушился на Нострамо Квинтус.

Снаряды, созданные, чтобы рвать корабельную броню, испепелили целые куски столицы. Самые счастливые жители погибли мгновенно, буквально распылённые взрывами. Кое-где на камнях домов оставались, точно призраки, чёрные силуэты – последнее свидетельство того, что минуты назад здесь жили, ходили, дрались или смотрели в небо люди.
Окраинам повезло меньше – к ним смерть пришла медленнее. В маленьком жилище акушёрки измученная роженица, наконец, слабо улыбнулась, услышав писк своего ребёнка на руках повитухи. Младенец издал первый свой крик, и он стал последним, когда огненная волна накрыла этот дом вместе с десятков прочих. Мать так и не успела узнать, сын или дочь увидел свет в судный день планеты – через мгновение все три фигуры пылали, как факелы, в погребальном костре квартиры.
Там, куда не добрался огонь, старик с перебитой спиной слепо пытался ползти через рухнувшие камни к двери, за которой была его семья. Он не знал, что в той комнате обвалился весь потолок, и если б он сумел добраться, то увидел бы только вытекающий из каменной могилы ручеек крови – всё, что осталось от его близких. Но человеку не хватало сил осознать ни их, ни собственную смерть. Как раздавленное животное, он тянулся, извиваясь, срывая ногти об пол, и вопил, пока не замер мёртвым.
Один из залпов пришёлся в море, и на рыбачьи поселения обрушилось цунами. Морские обитатели и люди, охотившиеся на них, обломки кораблей и домов покрыли берег одним жутким месивом, разделив смерть, как делили жизнь. И только каким-то чудом устоявший маяк продолжал посылать сигналы для уже погибших судов.

Экраны по-прежнему отражали громады стрелявших кораблей, но Силвади не видел ни их, ни тех, кто находился на мостике. Перед его глазами всплывали всё новые и новые картины гибели его планеты. Увидев уничтоженный посёлок, он чуть не вскрикнул от ужаса – пусть это место и изменилось, но он узнал маяк, узнал свою родину. «Это видения, только видения». Но они были куда реальнее, чем всё вокруг.
Вопли гибнущих людей, казалось, заглушали разрывы снарядов. И он был там, среди них, там, где залпы его корабля перемалывали живое и неживое на лице планеты. Он видел пылающий лес, видел одну из адамантиумовых шахт, где перепуганные рабочие с ужасом смотрели на встающее над городом зарево. Через секунду меткий выстрел попал в жерло кратера, уничтожив этих людей. Часть штреков устояла, и где-то там, под землёй, смена шахтёров отчаянно пыталась выбраться наверх. Основной вход и большую часть коммуникаций засыпало, и тем, кто остался, предстояло медленно задыхаться в метаниях по уцелевшим коридорам, подавая сигналы о помощи мертвецам.
Видели ли это другие, его братья? Он не знал. Стрельба продолжалась, города падали в прах, горели, тучи пепла забивали рты выживших, и люди корчились, царапая лица и горла в мучительной попытке вдохнуть, в бессмысленном порыве прожить ещё чуть дольше, хоть на минуту, хоть на секунду. Планета не могла сопротивляться, и ничего осмысленного и не было – просто агония. В агонии люди бежали, спасая уже обречённые жизни, таща на себе детей, стариков, или жалкий скарб. В агонии посты СПО пытались стрелять куда-то. На некоторых станциях уже не осталось живых, но заклинившие механизмы продолжали расстреливать боезапас, точно салютуя гибели планеты.
«В бандах ульев главари зачастую связывали кровью своих людей, заставляя каждого вонзить нож в тело жертвы. Для проверки верности они посылали убить кого-то из знакомых – просто ради доказательства преданности. Но только великий и безумный вожак мог потребовать от своих бойцов убить родную мать».
Видений умирающей планеты больше не было. Не было и кораблей. Перед рядом закованных в броню Астартес стояла женщина в моряцкой одежде, седые волосы липли к морщинистому лицу, но старость не согнула её спину. Прищуренные глаза рассматривали направленные на неё болтеры так же спокойно, как глядели бы на вынырнувшего рядом с кораблём морского змея.
- Ты мертва, - Силвади уже не осознавал, выдохнул он это или прокричал в полный голос, - Ты мертва!!!
Женщина растянула губы в усмешке, сплюнув кровавый сгусток в пустоту:
- Ещё нет.
Загрохотали болтеры, разрывая её тело в клочья. Половина лица превратилась в окровавленную маску, на груди и животе зияли раны, из которых выпадали куски внутренностей, ноги были перебиты, но она стояла. Стояла и усмехалась тем, что осталось от рта.
- Дети шлюх и бандитов не умеют даже убивать. Но ты... ты мой сын. Не тяни.
Где-то далеко, в совсем другом пространстве Мастер Флота Виридиум Силвади чётко произнёс приказ:
- Сосредоточьте огонь на кратере Примарха, - и его слова передавались другим кораблям. Провал, выбитый много лет назад рухнувшей капсулой младенца-полубога, дрожал от разрывов, пылая ярче, чем в ту ночь, когда на Нострамо пришло её чудо, её судья, правитель и убийца.
А здесь, в пустоте, в руке воина возник чёрный клинок. Шагнув вплотную к полурастёрзанной фигуре, он с силой вонзил меч в раскрытую грудную клетку - в сердце. Лёгкие в последний раз вздрогнули, вытолкнув изо рта вздох, и она, так и не упав, начала таять, сливаться с окружающей пустотой. Под потёками крови остатки губ сложились в улыбку – прощальную и прощающую.
- Мама...

Даже слитый воедино залп флота не уничтожил бы планету. Но мощный удар по разлому всколыхнул ядро планеты. На бесконечно-долгие минуты кора взгорбилась множеством вулканов, тёмное лицо Нострамо озарилось внутренним огнём, а потом планета разлетелась на куски.
Кто-то жёстким приказным тоном потребовал уводить корабли, и флот бросился прочь от убитой планеты, точно вспугнутая патрулем уличная банда – от умирающей жертвы. Приказ пришёл вовремя – ни один корабль Легиона не присоединился к погибшим жителям Нострамо, затянутый гравитационным колодцем взорванного мира. Взрывная волна от планеты только встряхнула уходящий флот, точно в бессильной ярости прокляв своих убийц.
Удар был так силён, что экипажи бросало на пол. На капитанском мостике «Змея из чёрного моря» две фигуры, до этого момента казавшиеся неподвижными статуями, пошатнулись. Только очень зоркий взгляд мог заметить, что какой-то миг один из них поддерживал другого.
Глаза Виридиума Силвади были открыты, но казались чёрными провалами. Отдав приказ уводить корабли, он замер и покачнулся чуть раньше, чем удар встряхнул «Змея», как игрушку. На мгновение Сахаалу почудилось, что вместе с планетой умер и его друг. Но удар привёл его в себя. В следующий момент они уже стояли рядом, точно этого момента слабости не было.

Неизменная роскошь капитанской каюты, неизменное вино. Мир вернулся в привычные рамки, а «Крадущаяся тьма» ещё какое-то время справится без своего командира. Здесь я нужнее.
Вслух Сахаал произнёс:
- Каким бы не было это задание, оно выполнено. А если б не твой приказ, парочку кораблей бы разорвало там же. Иногда твоё чутьё кажется мне псайкерским.
- Псайкерским? О нет, - Силвади облизнул губы, - хотя там я испытал что-то вроде транса, но больше оно не повторится. Надеюсь. А вот насчёт закончилось.... Знаешь, когда к нам явились посланники Империума, и Нострамо узнала о более богатых, счастливых, светлых мирах, один неглупый человек сказал: Когда они улетят, нам нужно будет научиться жить после них. Не научились. Теперь Легиону нужно будет научиться жить после Нострамо.
- Наша жизнь определена уже давно. Мы следуем за Примархом и выполняем его приказы. Вы доказали свою верность. Возможно, - ещё недавно мысль была бы чудовищной, но теперь у них не осталось ничего невероятного, - терранцам это тоже предстоит.
- Может быть, - эхом откликнулся Силвади, - Но сегодня, брат мой, я не хочу думать о будущем. Сегодня я поделюсь с тобой наследием морей Нострамо.
На мгновение его лицо вновь показалось бледной маской с провалами глаз, но это была лишь игра теней.
- Рыбачьи поселения служили для торговли, для встреч. Но настоящим домом моряков был корабль. На нём рождались и умирали. Когда сам корабль дряхлел, строили новый. А если корабль выкинуло на скалы, но вам повезло выжить, казалось, что рухнул мир. Но эти люди знали закон морей: если выжил, строй новый корабль. Так вот, они были правы, тысячу раз правы. Лучший корабль капризом шторма может превратиться в обломки. Можно лишиться друга, и всех, кого ты считаешь своими. Может, даже Примарх не бессмертен, и однажды покинет нас, - Сахаал вздрогнул, но перебивать не стал, - но если ты остался жив, строй новый корабль и плыви дальше. Это чёрная мудрость, но иногда... она необходима.
Можно было сказать, что она для смертных, а не для Астартес, но сейчас Мастеру Когтя не хотелось спорить.
Два бокала сдвинулись в полумраке каюты.


На этот фик я получил два творческих отзыва, которые тоже хочу выложить. Они для меня очень много значат.
От брата моего названного  Eldret
На войне не без потерь
- Мы уничтожили свой мир. Мы уничтожили свой мир. – чёткая логика выполнения приказа ушла на второй план, и эта мысль завладела сердцами. Жуткая боль накрыла легион. Годами они приносили её, но сейчас она пришла к ним, без приглашения и приветствий.

«Ваститас Виктрис» вздрогнул, когда его плазменный реактор выдал очередную порцию энергии. Техножрецы корабля с ужасом перед неизведанным обращались к Таркену Квинсу, старшему механику, но он не слышал их. Как обычно, он вошёл в огненное чрево, но, на этот раз, его неизменный спутник, доспех Терминатора, остался мирно стоять на зарядной пластине.

«На войне не без потерь»

Вопли рекрутов на «Справедливости» заставили капитана Гарко оторваться от дел и спустится в отсек, где эти «полуживотные» содержались перед тем, как попасть в руки апотекариев. Когда ветеран вошёл в отсек, вечная ухмылка упала с его лица – посреди отсека стоял силовой доспех старшего сержанта Таленка, «Ледяной Сволочи», как много лет назад его именовал рекрут Марк Гарко. «Сволочь» выстрелил себе в лицо из плазменного пистолета – личный дар примарха за зачистку Серпентии так и дымился в руках замершего после прекращения сердцебиений доспеха.

«На войне не без потерь»

Атраментар Лаки исчез с экрана, на котором Яго Севатар просматривал сигнатуры своего отряда. Избранный в элитное подразделение рванул свой реактор, уничтожив свою каюту, доспех и соседнюю палубу. Это было возможно. Так нельзя было сделать случайно.

«На войне не без потерь»

- Пилот 32, ответьте. Пилот 32, «Змей из чёрного моря» вызывает пилота 32 – надрывался сервитор. Хайзек Аргемен не отвечал. Его руки сжимали рукояти управления истребителем, когда он диктовал последнее сообщение. «Прости меня, капитан. Я служил своему примарху и своему миру. Аристократ не должен переживать своих подданных. Пилот 32 сообщение закончил»
Истребитель вошёл в один из крупных обломков планеты.

«На войне не без потерь»

-Прости меня, сержант. – со слезами на глазах произнёс капрал Гент, поднося к голове болт-пистолет. Таннер выбил из руки подчинённого оружие, но выстрел всё равно прозвучал – самоубийством закончил жизнь Гекл, специалист по тяжёлому вооружению. Этот весельчак, влюблённый в точность лазерной пушки, которую он ласково назвал «лучик», показал, что он на самом деле лучший – «лучик» оборвал его жизнь, не повредив переборке за спиной.

«На войне не без потерь»

Они убивали себя. Десятки смертей вихрем проносились по палубам уходящих от места казни кораблей. В несколько минут Восьмой легион как бы проиграл сражение – сражение, которое они не могли не выиграть. Забубенные головы, годами не сходившие на «берег», воры, набранные силой и аристократы первого набора, шедшие добровольно, рядовые и офицеры – эта жуткая канонада не щадила никого. Нет, никто не обратил оружие против своих братьев – но когда Елко, бывший вор и убийца, не имевший за душой ничего святого, спец по выжиманию информации, выстрелил себе в грудь перед лицом всего отделения – он убил отделение так же верно, как когда-то беременную на алтаре.

«На войне не без потерь»

И стих, вернее, песня от бартерщика Лаэрт в бронежилете.
...неизменная роскошь капитанской каюты.
минуты текут, словно капли в бокале.
Ночь ухмыляется, зубы скалит -
что теперь с нами станет?

...от предчувсвий не скрыться, не деться
сердце, не слушай, не помни детства,
действуй, не сковывай рук цепями,
с губ рвётся слово - "мама".

...бей, на сомненья не трать время,
тяжких решений прими бремя,
взрыв - разольётся огонь волнами
ты всё поймёшь, мама...

...Мы уходим во мраке ночи,
но эта боль нас ещё источит,
и этот миг навсегда с нами
будет.
...прости, мама...

...неизменная роскошь капитанской каюты.
как вино в бокале, текучи минуты.
корабли уйдут - наше бремя с нами
будет.
...прощай, Нострамо.

@темы: вархаммер 40000, фанфики мои

---

Самайн!

С подборкой праздничных картинок у Тигра обычно не клеится, поэтому поддержу свою традицию и выложу вместо них два фика, оба весьма жуткие.
И всех нас с Ночью ужасов, с поворотом на Зиму и воцарением Неблагого двора!

---

И снова о высокой культуре фулгримовцев

На этот раз глазами не Железного Воина, а Восьмого Легиона. Да, перед Хэллоуином самое время выкладывать тексты про Повелителей Ночи.

Как знал любой офицер Повелителей Ночи, если уж тебе выпало такое счастье, как оказаться в гостях на флагманском корабле Детей Императора, то от визита в местную картинную галерею не отвертеться. Ибо воины примарха Фулгрима считали своим долгом просвещать невежественных союзников в высокой культуре.
- Но если вот это считается культурой, - Зо Сахаал глянул на очередное скульптурное нечто, - то я предпочту остаться терранским варваром.
- Здесь не всё настолько печально. Есть очень красивые вещи, - Виридиум Силвади по своему обыкновению изображал дипломата, - Хотя я рад, что нам не приходится комментировать всё.
– А я бы прокомментировал, - Сахаал уже высказался насчёт парочки картин с боевыми сценами. Одна ему понравилась, настоящая битва, яростная, сумбурная, в общем, как оно есть. Портрет же героического Астартес с мечом… в общем, если этот парень будет так фехтовать в настоящем поединке, это станет надгробным портретом. Но Змей прав, трудно было бы найти слова для павлина с гусём или, как это, обнаженной натуры. Или вот этого…
На взгляд Сахаала, полотно следовало назвать яркой мазнёй и выкинуть отсюда подальше. Виридиум, скорее всего, тут вообще ничего толком не разберёт, для глаз нострамца, сына тёмной планеты, это сплетение красного, оранжевого, жёлтого и всех их оттенков просто малопереносимо. Но друг с задумчивой улыбкой обозревал картину. Замерший в углу летописец, видимо, автор сего шедевра, кажется, даже дышать забыл.
- Как чудесно играет пламя, - наконец, почти промурлыкал Силвади, - такое динамичное изображение феникса…
Художник отмер, поклонился космодесантнику и рванул в соседний зал, к группе себе подобных.
- Слушай, Виридиум, а где ты там феникса увидел? - нет, если этот парень действительно рассчитал картину для своеобразного зрения нострамцев…
- Да ничего я там особого не вижу, кроме своей головной боли, - Силвади усмехнулся, - Но если у здешних что-то настолько яркое, что по глазам бьёт, говори феникс, не ошибёшься.
Из соседнего зала тем временем доносилось триумфальное: - Вот, вы говорили, ерунда, вы говорили, мазня! А лорд космодесантник сказал: динамичный феникс!
Если бы летописцы не были столь заняты своим спором, они могли бы увидеть ещё более феерическую картину – двух сгибающихся от беззвучного хохота Астартес.
- Язва ты всё-таки, Виридиум, - фыркнул Сахаал, отсмеявшись, - за что ты так союзников не любишь?
- Я – вежливый критик. И причём здесь моя любовь к Третьему Легиону?
- Мы отсюда улетим, а этот уже признанный гений у них останется.

@темы: вархаммер 40000, фанфики мои

---

Готовимся к празднику

*Напевает, рассматривая пейзаж*
Как в огороде тыквы
Выросли пребольшие,
Красные словно угли
И как собаки злые.

@музыка: Иллет "Тыквы"

@темы: праздник

---

Игра с судьбой

(Перетаскиваю свои фики с ФБ)

Тронный зал корабля горел ненавистью. Здесь сражались двое, но их схватка казалась яростнее и страшнее, чем поля битв, где сходились легионы, где грохотала железная поступь Титанов. Отец и сын, Император и Хорус воистину были достойными противниками.
Казалось, никто не посмеет вмешаться в эту схватку, но по залу скользнула чёрная тень. Ещё один из сыновей явился сюда. Конрад Кёрз был похож на стервятника, кружащего над сражением. Он легко уклонился от случайного выпада клинка Хоруса, и только тогда оба противника заметили его.
С кем ты? К кому ты пришёл? Жестокий, полубезумный, всё же долгое время Конрад верно служил Императору, и ужас был орудием Имперского Кредо. Отец искоса взглянул на мятежного сына, почти уверенный — Кёрз здесь, чтобы искупить вину за свой бунт.
Хорус криво усмехнулся, заметив этот взгляд. Конрад не глупец, чтобы вновь переметнуться на службу Императору, снова быть карманным монстром и грызться с Дорном за коврик у ног отца. Ночной Призрак хочет сам вырвать сердце у того, кто желал видеть в нём ручное чудовище. Что ж, братец, тебе придётся поторопиться. Хотя труп я, пожалуй, оставлю тебе на украшение Ваститас Виктрис, только на секунду отвлеки отца. Или атакуй уже!
Точно повинуясь его невысказанному приказу, чёрная тень бросилась между противниками, припав к самому полу. Клинки скрестились над ним, но Ночной Призрак не собирался вмешиваться в схватку. Он мчался дальше, не задумываясь, кто победит и кто проиграет. С телом Сангвиния в руках Конрад ещё больше напоминал падальщика, урвавшего свой кусок. Сейчас он не чувствовал тяжести, не замечал, что чей-то удар всё-таки ранил его. Примархи очень, очень живучи, и он успеет вытащить брата. Сангвиний ещё здесь.

Темнота Ваститас Виктрис окутывает его. После яркой ярости битвы она кажется защитой, надёжным укрытием. Восьмой Легион уже начал отступление, Ночной Охотник не желает терять своих в безнадёжной схватке. А он хорошо чует, когда бой становится безнадёжным.
В покоях самого Конрада в кои-то веки горит свет, и примарх гневно шипит, прежде чем осознаёт, что это значит. Впрочем, фигура в пурпурных доспехах Детей Императора встречает его ярость без страха. Фабий Байл слишком хорошо осознаёт свою ценность, чтобы бояться. Он — лучший из апотекариев.
— Лорд Кёрз, вы желали, чтобы я позаботился о ваших ранах после этой битвы. Мне жаль, что даже слабый свет причиняет вам некоторый дискомфорт, но работать в полной темноте я не могу.
— Не о моих. Спаси Сангвиния. Брат нужен мне живым!
Апотекарий смотрит на безжизненно повисшее тело Ангела, на перепачканного чужой кровью Конрада… и спокойно произносит:
— Всё готово. Положите его вот сюда.

Да, это совсем не то, о чём ты думал, ты-то рассчитывал, что Кёрза мучают последствия схватки со Львом Эль'Джонсоном, а апотекарии его собственного легиона — просто жалкие неучи. Ты понимаешь, что в случае неудачи, возможно, даже сам Фулгрим не защитит тебя от сдирания кожи и попадания в ту… коллекцию трупов, которую ты изучал, ожидая возвращения примарха. Но это вызов. Люций ищет схваток с лучшими мечниками, Марий Вайросеан счастлив, когда удаётся испытать его новое оружие и одни звуки повергают врагов в прах. А твои победы — это открытия и исцеленные пациенты. Хотя этот бой будет весьма сложным.
Мысль об итогах сражения промелькнула и исчезла. Новости никуда не денутся, ты уже и так понимаешь, что штурм захлебнулся, триумфа не будет, а списки убитых и раненых узнаешь потом. Может, ты проклянёшь своё желание побыть личным апотекарием Кёрза, оказать услугу примарху и другу Фулгрима, если среди трупов будет кто-то, кто много значит для тебя, — но сейчас перед тобой работа.
Присутствие Ночного Призрака, как ни странно, не мешало. Он сидел в самом тёмном углу своих покоев и молча наблюдал. Иногда Фабию казалось, что если сейчас ему вдруг понадобится ассистент, то примарх так же молча выполнит эту роль — насколько уж сможет. Никаких требований что-то объяснить, только замершая сгорбленная фигура, бледное лицо и длинные ногти, впивающиеся в ладони. Замечая краем глаза это напряжённое ожидание, Байл не мог не задумываться, для чего же Конраду нужен Сангвиний. Кажется, Ангелу лучше было бы умереть… но лучший апотекарий всех легионов этого не позволит.
В какой-то момент, когда Фабий отступил на шаг от пациента, понимая, что всё, от него зависящее, завершено, ему почудилось, что смерть забрала своё. Мраморная бледность Сангвиния, холодная кожа… ты зашивал труп. Конрад, точно учуяв этот миг отчаяния, мгновенно оказался рядом с апотекарием, шипящий голос что-то выдохнул по-нострамски. Ответить Байл не успел — крылья раненого примарха трепыхнулись, точно Ангел пытался взлететь прямо с места операции.
— Живой! Ты это сделал!
Радость Кёрза выглядела не менее пугающей, чем ярость. Фабий почувствовал себя лучше, когда Ночной Призрак отпустил его и навис над братом.
— Пока что стоит быть очень осторожным, организмы примархов — это живое совершенство, но рана тяжёлая. Даже с вашей регенерацией она потребует времени.
Повинуясь указаниям Байла, Конрад осторожно уложил Сангвиния так, чтобы и рану поменьше тревожить, и крыльям было удобно. По крайней мере, так это казалось Фабию, исходя из опыта препарирования крылатых ксеносов. А сам факт, что твоих слов слушается примарх, заглаживал все трудности работы здесь, начиная с полумрака.
Дальнейшее ожидание уже не казалось особенно тревожным. Время от времени Ангел начинал метаться, пытался встать, что-то сделать. Кёрз аккуратно его удерживал и возвращал обратно, апотекарий, когда приступ проходил, смотрел, насколько пациент повредил себе. Неприятным это стало один раз, когда рана открылась заново. Впрочем, потерей крови примарха не убить.
— Скоро Сангвиний придёт в себя, — никакого особого триумфа в голосе, простая констатация факта, как будто ты и не сомневался в успехе.
— Хорошо. Иди отдыхать, — Конрад прикасается к крылу брата, потом оборачивается и улыбается: — Ты лучший, Фабий. Фулгрим не зря тебя так хвалил.
Только выйдя из его покоев, Байл неожиданно понимает, насколько устал. И всё же… это была великолепная работа. А ещё похвала примарха. И взятые образцы крови Сангвиния — когда апотекарий ненадолго уступил место исследователю. Единственный неприятно-зудящий момент: ты старательно спасал пациента для того, чтобы сейчас с него начали сдирать кожу. И тебе даже не позволено на это посмотреть, не то, что поучаствовать.

Перед глазами Ангела мечется хоровод смутных теней. Ему кажется, что он снова на Ваале, заблудился в песчаной буре, но нет, эта пляшущая пыль не ранит, она рассеивается. Остаётся полумрак и бледное лицо с провалами чёрных глаз. Конрад.
— Брат? — Кёрз перешёл на сторону Хоруса, они уже сталкивались как враги, Сангвиний уже пытался остановить его словом, но потерпел неудачу. Он знает, что Конрад делает со своими пленниками, видит искорёженные силуэты, проступающие из темноты покоев. Но обратиться по-другому он не может.
— Ты жив! Он это сделал! Ты жив! — Ночной Охотник скалится, как зверь, но это не угроза, это радость. Потом, уже спокойнее, добавляет: — Я выиграл.
— У кого? — невольно спрашивает Сангвиний. Облизывает пересохшие губы, и Конрад протягивает ему чашу с каким-то напитком. Ангел пьёт, почти не чувствуя вкуса, это может быть вода, а может, какое-то изобретение Фулгрима. Кёрз пристально следит за ним, поражаясь такому доверию — неужели брату настолько плохо, что он даже не думает, что его могут напоить отравой? Или просто не ждёт от тебя подлости? Глупо, но это Крылатый братец.
— Мы проиграли, но я выиграл. Хорус мёртв, а Император… про него узнаешь сам, но ты жив.
— Хорус мёртв, — тихо повторяет Сангвиний, и Конрад не слышит в его голосе триумфа. — Скажи мне, брат, Отец жив?
— В каком-то плане да. Увидишь.
— Он здесь?
— Нет, — каркающий смех звучит так, точно Кёрзу очень давно не доводилось смеяться. — Ему нечего делать здесь, а мне — рядом с ним. Если бы я мог, я бы убил его. Ты узнаешь, как и что было, когда вернёшься к своим.
Сангвиний смотрит на брата, пытаясь понять, что задумал Конрад. О какой своей победе он говорит? Терру удалось удержать, это понятно, но какую роль выбрал для себя Ночной Призрак? Быть врагом Императора и спасать его сторонника…
— Если битва проиграна, — осторожно начинает Ангел, — вернись вместе со мной. Сейчас мы все нужны.
— Императору? — кривая, жуткая усмешка.
— Терре. Людям. Слишком многие астартес погибли в этой войне, а опасности ксеносов и демонов никуда не делись.
— Ты готов меня простить? — на мгновение лицо застывает в глумливой гримасе, а потом маска исчезает, открывая растерянность. — Братишка, какой же ты…
Сангвиний кладёт руку на плечо брату. Даже это простое движение отдаётся болью, точно намекая Ангелу, что он побывал на волоске от смерти. Какое-то время они сидят неподвижно, потом Конрад аккуратно отодвигается.
— Я больше никому не служу. И уж точно не Императору и его Империуму.
— Тогда… почему ты спасал меня?
— Вместо того, чтобы помочь Хорусу? Потому что ты бы спасал любого из нас, — Кёрз горбится, сцепляет пальцы так, что ногти вонзаются в кисти. — А ещё… Я видел много вариантов будущего. Видел Императора, ставшего богом. Видел Хоруса на троне Терры. Видел, как мы откатываемся от укреплений Дорна, и видел Рогала, лежащего в крови под ногами Пертурабо. Я ударил ему в спину и железному брату оставалось только добить. Я видел многое, Сангвиний, но ни в одном из этих видений ты не оставался в живых. А я хотел выиграть у судьбы. Хотя бы раз!

@темы: вархаммер 40000, фанфики мои

---

Альтернативное плавание

В дайрятнике нашем любимом висит реклама. А в ней фраза: забудьте о гребке ногтей на ногах.
И вот смотрю я на это, и пытаюсь представить, какие ногти надо отрастить, чтобы ими грести? И как это в плане движения будет? Сложный способ, наверно, лучше забыть о нём.

---

Рейенисса

Новый аддон, при всех его странных поворотах, дал мне возможность исполнить давнюю мечту - стать иллидари. Да, первая моя любовь в Варкрафте - это именно Иллидан, Вайш и Каэль'Тас, так что побыть на их стороне бесценно. Итого, в моём мысленном зверинце круге героев появилась новая личность.
Рейенисса (можно Рейена или Рея), синдорейка, охотница на демонов. Ярко-рыжие волосы, симпатичное личико, правда, повязку с глаз не снимает практически никогда. И дело даже не в том, что оставшиеся от ритуала следы очень неприятны, просто... её глаза - её оружие. Одно из. Тесное общение с демонической энергией не подарило Рейениссе ни рогов (за что спасибо), ни постоянных крыльев (о чём она жалеет). Зато её татуировки аж светятся энергией Скверны и, кажется, извиваются, даже когда Рейена стоит спокойно. А может, и не кажется.
По характеру - девочка-авария, шило в... везде и заряд оптимизма. Вообще в юности мечтала стать рейнджером, но не сложилось, ибо в Луносвет пришёл трындец, он же принц Артас с Фростморном и толпой нежити. Рейенисса, на тот момент, по эльфийским меркам, подросток, в битве не участвовала, умный наставник утащил толпу учеников в самый дальний конец города, сказав, что им доверено важное задание - оборонять этот участок от прорыва мертвецов.
Дальше сложилось так, что Рейена оказалась среди эльфов, последовавших за принцем Каэль'Тасом в далёкое Запределье. И, несмотря на то, что у первой группы синдореев, пожелавших стать охотниками на демонов, всё сложилось весьма печально, выжил только один, храбро вызвалась быть в следующей группе добровольцев. Ибо это даже круче, чем быть рейнджером. Видимо, после первых неудач Иллидан какие-то поправки сделал, потому что второй и последующим группам везло куда больше. Рейенисса стала одной из охотников на демонов, о чём никогда не жалела, даже несмотря на отданные глаза. Среди соратников девица считалась существом безбашенным, но талантливым бойцом.
Из дневника Рейениссы времён службы в Чёрном Храме.
"На спор пошла проверить, насколько глубокий бассейн в гостевых покоях леди Вайш. До дна доныривается легко, потом была выловлена самой леди, отжималась на бортике. Ничего, охотнику на демонов нужны сильные руки. От финального "напутствия" хвостом увернулась. Я всё-таки крута!"
"На спор должна была провести час в компании Матушки Шахраз и её девиц. Шиварры, сообразив, в чём дело, поддержали шутку, заперев дверь комнаты. В общем, через полчаса мои сотоварищи, решив, что меня тут уже замучили, эту дверь вынесли. А мы так мило трепались с демонессами о всяком-разном. Интересно, хватит ли у меня смелости когда-нибудь попробовать советы шиварр? Но мои друзья всё равно замечательны!"
"У дренеев красивый язык, интересно попробовать его выучить. Один из Сломленных, Менну, согласился меня учить. Вообще дренеи неплохие существа, может, зря наги к ним так паскудно относятся? Впрочем, это ж наги".
Хиханьки на время закончились, когда принц Каэль'Тас был тяжело ранен и отдался в руки Легиону. Лорд Иллидан пошёл выручать союзника, взяв с собой несколько охотников на демонов, только синдореев. Среди избранников оказались трое друзей - Кайн, Аллари и Рейенисса. Наверно, никогда в жизни Рейене не было настолько страшно, как в тот момент, когда она смотрела на обезумевшего от Северны принца, слушала, что он говорит, и боялась, что лорд Иллидан просто уничтожит союзника-неудачника. Но Владыка Иллидан умел не только карать, но и прощать. Каэль'Таса вытащили, через некоторое время всё пошло по-старому. Рейенисса сражалась, крутила романы (да, девочка влюбчива, правда, к неудачам в любви относится философски, ну не сложилось, и фиг с ним), изучала дренейский.
Потом была особая миссия в демоническом мире, где для одного ритуала потребовалась особая жертва - кто-то из демонхантеров. Рейена даже не колебалась. Убивать своего? Простите! Её душа покувыркалась в Круговерти пустоты и вернулась обратно в тело. Кое-кто из Сломленных посчитал это знаком её избранности, но сама девушка прокомментировала проще: "Я не дам себя сожрать ни троллям. ни демонам!".
Дальше было возвращение в Чёрный Храм, как раз для того, чтобы увидеть торжествующую Майев... и оказаться в плену. В следующий раз лицо Майев она увидит, когда клетка откроется, сходу обзовёт Стражницу сукой (да, я безоружна, и мне плевать, что ты можешь меня убить, мнение я выскажу!), и заткнётся только тогда, когда та скажет ей "Выпускай своих". Вытащить друга для Рейениссы всегда было важнее, чем вцепиться в горло врагу.
Да, вопроса, кого из двоих спорящих товарищей поддержать, у неё не возникало. Кайн - старый друг и романтический интерес, а Алтруис... ну пусть идёт и страдает, какие мы все плохие, если ему так нравится.
Из дневника Рейениссы времён после освобождения из тюрьмы.
"Кайн говорит, что у меня какая-то особая тактическая мудрость (кхм, раньше ты это называл шилом в заднице!) и предлагает найти клинки сильнее клинков Иллидана. Ну только дайте мне их, и Гулдан пожалеет, что потянул к нашему лорду руки.
Так, клиночки у Варедиса, который был нашим, но переметнулся на службу к демонам. Вернее, его подняли. Нууу, это будет трудно, но справимся.
Надо уничтожить тотемы и поглотить души демонов. Я бы предпочла жрать что-то более приличное, а то чувствую себя троллихой."
"Верховная мать Злоба, наша прекрасная шиварра, сказала, что на меня всегда можно положиться. Кхм. У шиварр понятие "положиться" специфичное. Обычно... физически." (Да, Рейенисса зовёт шиварр "сестрёнками" и в чудных отношениях с ними.)
"Обживаемся на "Молоте Скверны", теперь нашем корабле. Так, кажется, я тут слегка за главную. Ну не совсем, но мне следить, чтоб наги не обижали пеплоустов. Ещё раз услышу "Акама - предатель, пусть эти ответят", кому-то хвост укорочу!
Гаардун, командир пеплоустов (довольно милый парень, если б не пессимизм уровня "Мы не живём, мы выживаем") сумел активизировать натрезимское горнило. У нас будет хорошее оружие. Повисла у дренея на шее, он, кажется, офигел."
Собственно, на данный момент Рейенисса - одна из офицеров "Молота Скверны". И из всего спектра титулов, которыми она может представляться, предпочитает максимально точный - "Иллидари".

@темы: варкрафт

---

Замечательные опечатки

Последнее время мне везёт на абсолютно феерические опечатки.

Рабоперерабатывающая отрасль (в оригинале. естественно. рыбо...) - теперь мы знаем, к какой сфере экономики принадлежат в Вархаммере заводы по производству сервиторов.
Журнал "Отрытый город" (вообще-то Открытый) - не то заметки археолога. не то некроманта.
Замечательный вариант написания родной страны - Lauvija. Прелесть в том, что lauva по-латышски - лев.
И новостное агентство Nixnews (в оригинале Mixnews). Честное слово, я бы хотел почитать новости из мира никсов. русалков и прочих водных духов.

@темы: жизненное

---

Специализация - удел насекомых

Есть у Хайнлайна в "Достаточно времени для любви" пафосный пассаж о том, что человек должен уметь всё, заканчивающийся фразой про специализацию и насекомых. Понятно, что идея весьма сомнительна, ибо профессионализм - штука хорошая, а быть профи во всём практически нереально. Стать хорошим архитектором, хорошим врачом, хорошим капитаном, хорошим стратегом, хорошим агрономом (судя по тем занятиям, которые он у себя перечисляет)... увы, без специализации никак.

Но вот насчёт инструментов и манеры поведения с миром Хайнлайн полностью прав. Чем больше у человека спектр, тем лучше. И нет, ИМХО, лучше способа превратить человека в неудачника, чем выдать только один инструмент. Причём не имеет значения, какой именно модус и ценности ставятся во главу угла.

Ты всегда должен быть сильным, агрессивным, победителем. Ага, бодаться со всем и всеми на своём пути. Замечательно в таком модусе строятся отношения с другими людьми. Очень удобно в нём расшибать голову об то, что надо обойти или просто не трогать. Ты должен всегда быть милым, терпеливым, понимающим - тоже абсолютно не выигрышно, потому что тихих и нежных радостно сожрут те, кто доброго отношения не понимают. В принципе, человеку стоит уметь и гладить по голове, и дать в зубы, и понимать, где что уместно и нужно. Если учат только чему-то одному... будут проблемы.

Можно, к примеру, научить человека, что важно слово "надо", важны интересы окружающих людей, а я - последняя буква алфавита. Проблема в том, что козлов Тора, которых можно сегодня съесть, а завтра они здоровенькие, в нашем мире как-то не водится, и если человек вообще не думает о себе, то он быстро портится. Впрочем, ответная любезность - научить человека ставить во главу угла себя и только своё "хочу" тоже абсолютно не выигрышна, потому что окружающим быстро надоедает нянчить такую вечную деточку и работать заботливыми мамочками. Опять же. в идеале надо как-то уметь балансировать свои и чужие интересы, при слове "надо" уметь не только бросаться выполнять приказ, но и понимать, зачем и кому оно надо, прикидывать, как твои желания совпадают с твоими возможностями, в общем работать мозгом. Да, это куда сложнее.
Понятно, что намного проще выбрать некое одно правило и распространить его на все случаи жизни. А уж если использование его ещё якобы подкреплено полом, гороскопом, происхождением, так и вообще идеально, считай, тебе прямо свыше предначертали быть таким и только таким. Но когда видишь подобные советы, очень хочется выдать: специализация - удел насекомых, ребята. а мы - люди. И у нас мозг есть.

@темы: нарнская логика

---

И на ком мне предлагают ехать по Средиземью?

выбрать себе транспортное средство для путешествия по Средиземью

Коня, да. В хорошей компании, да. Мои квенты совсем не из Средиземья дают о себе знать. Впрочем, учитывая мою нежнейшую любовь к назгулам... ну тоже компания всадников.

@темы: тесты

---

Ледяные клинки, ледяная дорога

Фанонное переложение нынешней квестовой цепочки рыцаря льда. Конечно, пройти мимо я не смог. Дисклеймеры о фанонах уже были, так что мир всё той же моей любимой варкрафтовской АУ, итд, итп.

Иней похрустывал под сапогами. Эта башня Цитадели всегда служила чем-то вроде большого тренировочного поля, и проносящиеся по ней время от времени ледяные вихри создавали ощущение бесконечной лютой зимы. Мортана проводила взглядом один из таких вихрей. Даже её он может замедлить, а это будет неприятно. Особенно с новым оружием.
С парными клинками она практиковалась уже не первый день, но всё равно ей не хватало привычной тяжести двуручника. «Вот кто меня тогда за язык тянул?». Клятва сражаться двумя мечами, пока Рэтт и Люси не упокоятся, как полагается предателям, была дана ещё до битвы на Расколотых островах, до всей этой свистопляски с демонами. Первый рыцарь собиралась нарушить данное слово, сейчас не до игр, но Артас желает увидеть, чему она научилась с новым оружием. Что ж…
Выждав момент, девушка шагнула вперёд. Чутьё рыцаря льда подсказывало ей, как идти, чтоб не повстречаться с вихрями. Какой-то вурдалак, мимо которого она прошла, как мимо статуи, вдруг кинулся на неё, чтобы через мгновение рухнуть без головы.
- Разувиус бы не понял, если б я не справилась с таким противником, - усмехнулась воительница.
- Пожалуй, да. Наставник хорошо о тебе отзывался, - низкий голос не то звучал из самих стен, не то раздавался внутри разума. Здесь, в средоточии силы Короля-Лича, было так просто поверить, что врайкулы правы, и Артас – истинный бог смерти, - Думаю, этап безмозглых противников можно пропустить.
- Как прикажете, Ваше величество, - Мортана склонила голову. Мысленно продолжая фразу, - «И всё же мне интересно, что именно хорошего мог сказать обо мне Разувиус? И какой этап идёт за бемозглой нежитью? Разумная?»
- Скорее, безумная, - фыркнул Артас, - Ну а Разувиус ругался примерно вдвое меньше, чем обычно.
Для любого, кто проходил обучение у инструктора, это звучало комплиментом. С таким напутствием девушка шагнула сквозь ледяную арку и замерла, рассматривая полупрозрачный силуэт дварфа. Призрак расхаживал по площадке, что-то бормоча.
- Почтенный воин, вы и есть мой противник?, - Мортана говорила вежливо, но подгорный житель вскинул секиру и бросился в атаку. Бегуны из дварфов плохие, но этот-то, по сути, летел.
- Я отомщу вашему принцу за то, что он сделал с Мурадином!
- Что?!, - она кружила по площадке, уворачиваясь от яростных ударов этого берсерка и пытаясь докричаться. Тан Мурадин несколько раз был в гостях в Цитадели. Он жив и здоров. Но безумец не слышал её, до последнего мига, когда клинок нашёл уязвимую точку в броне и полупрозрачное тело осело, растворяясь, он осыпал Артаса и его прихвостней проклятиями.
Рыцарь вытерла меч пригоршней снега.
- Это был дварфский Утер или отец паладина Кула?
Смех Короля-Лича отразился от стен.
- Дух этого дварфа долгое время просидел в подземельях Цитадели. Не знаю, где он погиб, но Ледяной Трон тянет к себе призраков. Энергия смерти и жажда мести… Ладно, забудь, он не последний. Дальше тебя ждёт паладин. Их там двое таких, почему-то не ушедших во время перемирия.
В памяти всплыла серебристая цепочка душ, освобождённых из Фростморна. Всего четыре года назад. Кто тогда мог себе представить, что Нордскол войдёт в Альянс?
- Рано философствуешь, - окликнул её Артас, - Испытание продолжается. И да, Халак опасен.
Можно было не предупреждать – паладин оказался хуже того дварфа. Подгорный мститель хотя бы хранил верность Мурадину, а тут была какая-то бесконечная ненависть ко всему. Проклинать врагов, Свет, себя…
- Покойся с миром, - и нет, это не издевательство. Когда сражаешься с кем-то, приходит понимание, говорят скальды, и Мортане хватило одного взгляда на эту душу. Убить его было милосердием, - Второй такой же?
- Нет, - в голосе короля прозвучало что-то странное, - сэр Магрот не отрёкся от Света, даже став нежитью, а Свет не отрёкся от него.
«Второй Зелиек тебе не нужен. Понимаю», - Всадника Наксрамаса уважали все, но он – исключение, подтверждающее правило. Дороги смерти и Света не должны пересекаться.
Ещё одна схватка, странная, не похожая на две первые. Паладин не был безумцем, и, казалось, не испытывал ненависти к своей противнице. У Мортаны осталось ощущение, что сэр Магрот позволил ей победить.
- Кто следующий?, - она уже шагнула на переход к следующей площадке, когда от Артаса долетело «Твоя память. Последний из четверых противников». Точно расслышав слова короля, воин развернулся, рука легла на рукоять молота. И лёд под ногами внезапно стал очень скользким.
Воспоминания немедленно подкинули картинку – Рэтт, командир Незабудок в жизни и в смерти, улыбается её вопросу. «Значит, хочешь научиться подковывать своего коня? Конечно, ты сможешь, Мортана. Мы теперь всё сможем!». И он, сын оружейника, учил её кузнечному делу. Сейчас его лицо скрыто шлемом, но это Рэтт. Друг, командир и предатель. Артас звал тебя младшим братом, а ты переметнулся на сторону Сильваны.
Какая-то часть её души скулила, охваченная суеверным ужасом: «Этого не может быть! Тебя здесь нет!» Если Рэтта, ныне командира личного отряда Сильваны, взяли в плен, первому рыцарю об этом стало бы известно моментально. Но чем бы ты ни был, моя память, судьба предателей одна.
Сомнения и сожаления ушли в сторону, оставив место выучке. Невысокий, но сильный, Рэтт привык к своему молоту. Он такой же выносливый, как ты, тоже рыцарь льда Но у него больше шансов закончить схватку одним ударом… а у тебя больше шансов попасть. Вперёд!
Взмахи молота выглядели грозными, но Мортане хватало ловкости уходить в сторону. И наносить свои удары. По рукам – мелочь, рыцаря льда таким даже не замедлить, но я вижу, что ты не неуязвим. Даром что твои доспехи чуть ли не дварфские по прочности, ты всегда ковал их сам. В какой-то миг оказаться у противника за спиной, ударить… и поразиться, что броня пробита, и что не самая страшная рана заставила врага выпустить молот и рухнуть лицом вниз.
Ловушка? Но нет, он не двигался. Осторожно, точно касаясь раненого друга, девушка перевернула поверженного соперника и сняла шлем. Если б не светлые волосы, ничего похожего на Рэтта там не было. Тоньше черты лица, капризно изогнутые губы… когда-то. А ещё этот парень наверняка не меньше года, а то и больше проходил упырём. По чужой воле ненадолго вернул подобие разумности и заплатил за это окончательной смертью. Мортана знала, что король не станет поднимать этого мертвеца. Пусть на минуты, но и для неё, и для Артаса парень стал Рэттом, и увидеть его безмозглым… нет, никогда. Впереди её ждала некая награда за пройденное испытание, а мёртвая плоть почти не оставляет следов на мечах, не брызжет кровью, но рыцарь долго вытирала свои клинки, прежде чем идти наверх, к площадке перед троном.
- Ты многому научилась, Мортана, и у тебя хорошее оружие, но есть то, что лучше. Что больше подходит тебе, - голос короля звучал торжественно, - Где слабые проявляли милосердие, твой меч не знал пощады. Где недостойные оступились, ты празднуешь победу. Возьми же мечи, которые будут достойны тебя.
Всаженные в ледяную глыбу клинки напоминали нынешнее оружие девушки, но исходящий от них холод, но посверкивающие на лезвиях руны… «По образу и подобию Фростморна». Рыцарь чувствовала, что испытание не кончилось, Артас явно чего-то напряжённо ждёт, но больше не задавала вопросов. «Хуже Рэтта ничего не будет. А я справилась».
Выхватить мечи из глыбы, вскинуть их над головой, восхищаясь балансом, чувствуя, как лёд на твоих перчатках сливается с их холодной аурой… и мир изменился. Мортана стояла посреди ледяной залы, где на высоком потолке мертвенно сияли звёзды. Это было похоже на Цитадель, и все же не она.
- Где я?
Воительница не была уверена, что выдохнула это вслух, но ей ответили.
- В мире духов.
Она поняла, что говорит орк, даже раньше, чем увидела его – могучую фигуру в одежде шамана. Зеленокожий был стар, но ни тени дряхлости в его облике не было. Даже рядом с замершим возле него Артасом орк выглядел царственно.
- Нер’Зул? Ты мёртв.
- Демоны тоже так думали, - шаман оскалился, - Ладно, девчонка, мне вы не нужны. Избавься от неё.
Последние слова прозвучали приказом, и Артас двинулся вперёд. Медленно и неотвратимо, точно воплощение смерти.
- Что это значит?!, - на жуткое мгновение Мортана почти поверила, что они тогда проиграли. Что она спасала не своего короля, а орочьего шамана.
- Так было бы, если б я сдался ему. Вечная марионетка, - говорил не идущий к ней воин, голос доносился издалека, но это дало девушке прийти в себя и отшатнуться от выпада Фростморна, - И если бы ты узнала, что для меня всё кончено, ты бы отомстила Нер’Зулу, верно?
«Я не могу. Сражаться насмерть с ним? Пусть это какое-то отражение, мираж, но это Артас. Убить его?» А сейчас рыцарь хорошо ощущала, чего ожидает король. Этот бой должен закончиться гибелью противника, и не орка. До него не дойдёшь. «Да будь всё проклято!».
А ещё вопрос, сумеешь ли ты что-то сделать. Артас выше тебя, у него длинный клинок. Может, Альвин сумел бы драться с ним, полагаясь на ловкость и мастерство, проскальзывая под ударами двуручника, но Мортана была кавалеристкой, а не мастером меча. Тень короля расчётливо загоняла её в угол залы, туда, где она не сможет увернуться. Нер’Зул помогал ему какими-то шаманскими заклинаниями, но их уколы были мелочью по сравнению с безнадёжной схваткой.
«Думай! Ты должна это сделать! Твой король – настоящий Артас – верит, что ты справишься!».
Отшаг. Замереть на месте, глядя, как тень её повелителя, её друга идёт к ней, занося клинок для фатального удара. Ближе, ближе… Мортана закричала, но крик срывался с губ порывом ледяного ветра, пробирающим холодом до костей даже нежить. Этому трюку её научила сама леди Синдрагоса, и сейчас ярость драконьего дыхания заставила Артаса вскинуть руки, защищаясь. Открыться.
Уроки Разувиуса вели её – лови свой шанс, ударь по растерявшемуся врагу, и тело действовало само, клинки точно по своей воле полоснули, один – пробивая перчатку и кисть, второй – ударил в бок. Король пошатнулся, и следующий удар – высокий, рискованный выпад – пронзил ему горло.
Призрачная звёздная зала расстаяла, Мортана вновь стояла возле Ледяного трона.
- И какого демона было вот это?!, - он всё равно слышит её мысли. Артас смотрел на неё с высоты своего престола, но сейчас его рыцарь и чемпион говорила с ним, как с равным.
- Прочти надпись на клинке.
Он не уточнял, но воительница как-то сама ощутила, что речь о мече в правой руке. Ментальная связь очень упрощает понимание.
«Когда мои дни подойдут к концу, королевой станешь ты».
Руны расплывались перед глазами. «Ты не можешь… не можешь умереть».
- Мортана, некромантия придумана демонами. Гул’Дан знает обо мне и боится меня. Если он возьмёт меня под контроль, убей меня и возглавь Север.
Рыцарь смотрела на своего короля, повторяя про себя слова проклятой надписи, обжигающей горло хуже драконьего дыхания. Даже изгнание, даже казнь были бы лучше, чем такое. Он прав, но тьма и тролльи боги…
- Послушай, я верю в вашу семёрку, - сейчас его голос звучал мягче, - Я знаю, что вы справитесь, что найдёте мою душу, где б она не оказалась. Но… я показал тебе, как гнусно быть марионеткой. Если я попаду под их контроль, убей. Я знаю, потом вы меня вернёте. Свободным.
Девушка молча кивнула. С каким-то механическим любопытством, убрав в ножны один клинок, вгляделась в надпись на другом. «Правосудие смерти». Вот, значит, как. Судьбу Рэтта и Люси король отдал ей в руки. Она могла их убить. Могла оставить их души в клинках – сделанные по образу и подобию Фростморна, эти мечи были способны удержать так несколько душ. Могла помиловать, если бы пожелала. Старый шрам на груди заныл, и Мортана не была уверена, что смерть Люси до конца исцелит эту рану. Впрочем, насчёт полного прощения тоже хватало сомнений.
Глаза защипало, но она знала, что не разрыдается. Рыцарю льда это не дано. И тьма и тролльи боги, как ей сейчас не хватало слёз!
Она села прямо на ступеньки лестницы, ведущей к трону. «Как же ты мне доверяешь. И как жутко это доверие». Нет, она справится, она сделает всё, что нужно, но…
Тяжёлые шаги за спиной, а потом Артас сел рядом и положил ей руку на плечо. Он молчал, но само его прикосновение, само осознание, чего ему стоило устроить это испытание… Мортана чувствовала, что король готов даже к её ярости, к тому, что она не сможет простить такого излома. А ещё, что он сам не знает, как правильнее быть с Рэттом и Люси. Сам не уверен, что сделает, если они окажутся в его власти.
- Увидим, - вслух это было или не вслух? Да, впрочем, какая разница, чужих ушей здесь нет, а ментальная связь слишком упрощает понимание, - И прорвёмся.
- Прорвёмся, - откликнулся Артас, - Да, ты уже свыклась с мыслью, что врайкулы тебя считают богиней?
- Посланницей бога и бескрылой валькирой, - фыркнула Мортана. Мысленно отмечая, что да, поездка на коне по морю оставила в отношении к ней со стороны аборигенов Нордскола неизгладимый след.
- Именно богиней. А теперь твой официальный титул – владычица смерти.
Пауза была недолгой, но выразительной.
- Ты издеваешься?
Артас усмехнулся: - Мне просто надоело ощущать себя идиотом со всеми этими божественными побрякушками в гордом одиночестве. Вдвоём оно как-то веселее.

@темы: варкрафт, фанфики мои

---

Доброе слово и Тигру приятно

09.09.2016 в 13:13

Пишет  Рыжий:

Варя молодец)

09.09.2016 в 12:46

Пишет  Мадоши:

Навеяно вчерашним разговором в сторонних комментах...
Когда выяснилось, что некоторые люди стесняются оставлять комментарии под записями, которым всего несколько месяцев.

Давайте разрушим эту порочную тенденцию!
Сделайте перепост этой записи, если вы автор, и вам все еще приятно получать отзывы на тексты/арт-работы/клипы/прочее, которым исполнилось уже несколько лет.

Знаю, что не всем так. Один хороший человек мне рассказывал, что как только он фанфик написал, то пустил его в свободное плавание и забыл, чтобы никогда не вернуться. Но мне, например, недавно пришел отзыв на текст, выложенный в 2008-м году, и что-то эдак потеплело внутри, и тяжелый день стал чуть переносимее.
А кудосы на АО3 и лайки на фикбуке — они тем более не имеют возраста!

И посмотрим, сколько нас тут

я тут недавно увидела рекомендацию НШХ 2016-го года. Так приятно)

Лично мне приятно, когда пишут отзывы на мои фики, когда их комментируют. И не важно, сколько времени назад фик был выложен.

---

Пламенное сердце

(Астрологи объявили неделю фиков по Варкрафту. Или месяц. В общем, этот мир меня крепко держит).
Дисклеймер: всё тот же мой фанон, поэтому не удивляйтесь, что некоторые из давно почивших рейд-боссов живы и здоровы. Тигр любимцев не отдаёт.

Площадь Луносвета казалась охваченной пламенем – от ярких одежд и гневных выкриков. Синдореи спорили, а не сражались, но это уже давно переросло рамки спокойной дискуссии, если вообще таковая была. Лор’темар выжидал момент, когда на мгновение спорящие утихнут и можно будет говорить, не перекрикивая всех разом.
Пока же он вслушивался в голоса, вылавливая тот общий глас, на который и будет отвечать.
- Но они тоже эльфы, многие из них – нашей крови!, - отчаянно выдохнул кто-то из ораторов.
- Они – полудемоны, на их телах пылают зелёным огнём знаки. И таких тварей мы пустим в наш город? Луносвет и так настрадался!, - озлобленно откликнулся другой.
- Мы не можем позволить себе прогонять их, - спокойный голос Лор’темара прокатился над толпой, - Нас и так мало, сёстры мои и братья, чтобы отказываться от кого-то из наших. Идут тяжёлые времена, и нам нужны будут воины, знающие, как сражаться с демонами. И мы слишком многих потеряли, чтобы прогонять кого-то.
Он пытался говорить с позиции логики, но леди Лиадрин, не менее внимательно следившая за собравшимися на площади, сделала незаметный знак своим паладинам «Будьте настороже!». Страсти накалились до той грани, где голос разума уже не слышен. И слова Лор’темара о том, намного ли бывшие иллидари страшнее вполне привычных для города чернокнижников, могут покачнуть чашу весов не в пользу учеников Иллидана, а ещё и против местных демонологов.
- А я считаю, что Луносвет вправе решать, кого он хочет видеть, а кого нет, - толпа разворачивалась, вскидывала головы, высматривая нового участника спора. Принц Каэль’Тас телепортировался на постамент одной из больших статуй и стоял там, как на импровизированной трибуне, - Этот город имеет право голоса.
Толпа взревела. Они любили своего принца, и он выступил на их стороне. Их вернувшийся повелитель и кумир, их законный правитель. Каэль’Тас улыбнулся, слушая восторженные крики, смолкшие, когда он продолжил:
- Но право голоса просит справедливости. Если вы желаете изгнать тех, на теле кого демонические следы, - тонкие пальцы мага рванули рубашку, обнажая грудь… и навеки оставшийся шрам от пронзавшего её кристалла, шрам, который не смогли свести лучшие лекари, - начните с меня.
По площади пронёсся стон. Лор’темар негромко выругался, вот надо принцу напоминать о своей почти роковой ошибке! Но изгнать Каэль’Таса Луносвет бы не смог. Он был их символом, их сердцем, и в то же время – одним из них. Таким же помешанным на магии и мести синдореем.
- Ты примешь их?, - прорезался чей-то голос. Уже совсем с иной интонацией, вопрос, а не ярость.
- Они пришли ко мне, - спокойно ответил принц.
- Но ты знаешь, чего они захотят. Вернуть Иллидана!, - слушавшая глас толпы Лиадрин удовлетворённо кивнула, пошли аргументы, а не громкие выкрики. Хорошо.
- Я тоже этого хочу, - Каэль’Тас чуть заметно передёрнул плечами, стоять обнажённым до пояса ему, верно, было холодно, - Иллидан был моим сюзереном и другом. Когда я отдался демонам, он и леди Вайш спасли меня. Теперь моя очередь помочь. Как правитель Луносвета, я не повинуюсь ему, как не повинуюсь королеве Азшаре, - Лор’темар мысленно выругался ещё раз – ну зачем во всеуслышанье объявлять об этом, ну не тайном союзе, но очень странном договоре огня и воды, Луносвета и королевства наг. Да, принц заключил договор с древней правительницей как равный, а не как вассал, но поймёт ли такую дипломатию хотя бы Сильвана, не говоря уже о прочих ордынских лидерах?, - Я пойду выручать его не как вассал, а как союзник и друг.
Пауза, потом тот же голос аккуратно поинтересовался: - Помочь другу – это красиво, но лорд Иллидан – опасный союзник. Что, если его планы причинят вред Луносвету?
По рукам Каэль’Таса прокатились мелкие искорки, чтобы через миг превратиться в яростное пламя, огненные крылья:
- Я поклялся защищать Луносвет от любых врагов. И я думаю, что справлюсь с угрозой, если она будет!
Крик могучего феникса был ответом его словам, золотистый силуэт Ал’ара скользнул над площадью. Принц усмехнулся, вскинув голову: - Конечно, друг, мы вместе справимся, - потом вновь взглянул на эльфов: - Да, мы справимся с любой бедой, пока держимся друг друга, пока умеем ненавидеть, но умеем и любить и беречь своих.
Крылья за его спиной опали, и на постаменте вновь стоял не грозный маг, а синдорей с почти мальчишеской улыбкой. Восставшая из пепла поражений и ошибок душа Луносвета.

@темы: варкрафт, фанфики мои

---

Про Окно Овертона

В очередной раз наткнулся в недрах интернета на описание страшной жуткой вещи - Окна Овертона, которым легко и просто сделать из нормальных людей каннибалов. Раз упомянёшь людоедство, не осуждая, потом какую дискуссию проведёшь, и через некоторое время все будут радостно жрать друг друга. В общем, как панацея от адской технологии полагалось выпалывать всякие сомнительные штуки, пока маленькие.
Для начала Тигра сильно порадовало, какой прекрасный пример выбрали для демонстрации силы этого окна. Потому что оно по сути своей технология, и ровно так же может использоваться для внедрения идеи здорового образа жизни. Морального вектора у окна нет. В реальной жизни оно, кстати говоря, применялось для того, чтобы нормализовать идею большего участия негров в общественной жизни, для борьбы с расизмом. Ну а если кто-то считает, что больше всего обществу не хватает именно каннибализма... у меня вопросы уже не к технологии. Про более реалистичный пример, мол, узнают про однополую любовь и все станут геями и лесбиянками, опять же могу сказать одно: почему-то при явном осуждении нетрадиционной любви все в гетеро не перековались, а тут прямо скопом сбегут в нетрадиционную. От таких заявлений невольно задумываешься, а что, по их мнению, для человека естественно?
Более того, тема каннибализма в общественном сознании не закрыта. Есть забавное творение Григория Остера "Поваренная книга людоеда", есть Джек Лондон с его прекрасным вождём Башти (вполне не чуждым кай-кай длинные свиньи) и другими представителями Меланезии, есть, в конце концов, Ганнибал Лектер. То-есть вроде бы нам показывают, что и так может быть, но почему-то массового перехода на питание человечиной не происходит. Удивительно!
Дело, конечно, не в людоедстве, нужен был автору текста пример, бьющий по нервам, ну и взял что подвернулось. Куда противнее то, что в этой системе человек считается тупой скотиной, которого для его же блага надо держать в невежестве, создавая некий образ правильного мира, в котором нет ни капли сведений про что-то плохое. А то как только узнают про то, что есть, к примеру, наркомания, и мгновенно все начнут колоться. Да, понятно, что исключительно благостная картинка алкоголя и наркоты - тоже ложь, но тут предлагается не давать полную информацию, а замалчивать вообще всё. Потому что информация подразумевает осмысление, дискуссию, а значит, есть шанс, что человек сделает неправильный выбор.
Не спорю, что оступиться может каждый. Но я считаю более надёжным вариант, когда человек принял для себя решение, что та или иная вещь запретна, сам, исходя их своих моральных ценностей, чем тупое неведение. Тем более, что для неведения обо всём неприятном слишком уж много книг и фильмов придётся уничтожить, слишком о многом не рассказывать, да и вообще массовую лоботомию стаду сделать - для верности. А если в более реалистичных вариантах, то когда создание правильной картинки становится панацеей и самоцелью, очень быстро начинается заметание всех проблем под ковёр, лишь бы "костюмчик сидел", сиречь, видимость правильности держалась.

@темы: нарнская логика

---

Время собирать камни

Прекрасный мой соигрок и соавтор  Дариона выложила наше совместное очень укурное творчество. Это всё в рамках моего (вернее, нашего!) фанона, собственно, отличия от канона перечислены ниже. И да, за чудное дварфийское название этого укура, соавтор мой, отдельное спасибо.

21.08.2016 в 14:10

Пишет  Дариона:

Время собирать камни
По мотивам препатча и роликов мы с  Огненный Тигр интенсивно флудили в скайпе на тему "ящик водки и всех обратно!" По итогам сего появился фанфик, продолжение вот этой истории и прочих, связанных с ней. В том числе и потому, что в этом варианте есть очень крутой ящик водки, который замечательно умеет всех обратно
Относительно канона - это очевидное AU, плюс много кто увидит тут ООС: война в Нордсколе закончилась иначе, Артас по-прежнему нежив, и заметно более вменяем и договороспособен, нежели в каноне.

Короче, вас предупредили.

Итак, ещё одна история о том, как умер и воскрес Тирион Фордринг и сопутствующих обстоятельствах.


«Свет не защитил даже тебя, старик». Гибель Тириона Фордринга была жуткой, и Артас, как бы ни относился к паладину раньше, сейчас хотел отомстить за него. Гул’Дан получит своё.
Демон, вырвавшийся из лавы, был не врагом – препятствием на пути к врагу. Когда пылающая громадина нависла над островом, его встретили клинки и магия. Лезвие Фростморна прочертило на демонической туше рану, тварь взвыла. И в этот миг Дарион Могрейн, больше похожий на ледяную статую, бросился в озеро лавы.
«Что ты задумал?! Добраться до Гул’Дана так?!» Даже рыцарь льда не выдержит такого испытания, а твоя сила в другом. Но донёсшиеся от Дариона мысли говорили про иное – он шёл не драться, а спасать. Спасать того, кому уже никто не поможет!
«Безумец! Баран упрямый! От твоего паладина и пепла не осталось!» Артас видел, во что жаркое пламя превращает тела, видел, как в огненной волне магов Луносвета сгорала безмозглая нежить… и Эдвар, один из тех солдат, с кем тогда ещё принц прошёл земли Нордскола. А ведь он был рыцарем льда.
Встретивший отпор демон отшатнулся и двинулся к позициям Орды, решив, что Альянс ему не по зубам. Те мгновения, которые понадобились на вытаскивание обугленного тела – кого-то из своих Король-Лич почуял бы даже в сплошном пламени – показались часами. Сила льда, сила сохраняющей смерти окутала Дариона, как только Артас даже не увидел, почувствовал, что нашёл его… и только спустя бесконечно долгий миг король понял, что этот фанатик всё-таки добился своего. Тириона Могрейн так и не выпустил.
- Ник! Лечи его, пока пеплом не рассыпался, - некромант Королевского отряда уже был рядом, вот и пусть займётся. Незабудки ненавидят Дариона, но сейчас не до обид. Тем более, что демон возвращается, стрелы Сильваны и много бешеных орков ему тоже не понравились.

Ледяные залы Цитадели. Дом. Позади остался отравленный жар Расколотых Островов, вся эта дурацкая и неудачная битва. Пусть Штормград решает, что мы делаем дальше, я послал туда своего первого рыцаря, но мне там сейчас присутствовать незачем. Когда у южан траурная весть сменится радостной, думать о будущем они смогут не сразу.
Назвать то, что осталось от Могрейна, телом, язык не поворачивался. Доспех… и нечто обгоревшее в нём. Несмотря на все усилия некроманта, это лечению не поддавалось. Ник сам сказал – Дарион то ли слишком отравлен, то ли вся энергия, направленная на него, уходит Фордрингу. Уже не осознающий себя, Могрейн защищал паладина. До конца.
Рука привычно легла на рукоять Фростморна. Враг или друг, но, Дарион, ты вернёшься ко мне. Уже не в Акерус.
Тело рыцаря вздрогнуло, восстанавливаясь. Король методично следил, чтобы к ледяной силе смерти нигде не примешивалась демоническая отрава. Да, некромантию придумали как раз демоны, поэтому сейчас надо быть особенно осторожным. Но это не значит, что я готов потерять друга, лишь бы не рисковать!

Возвращался рыжий медленно и тяжело – словно его из болота приходилось тащить, причём в полном доспехе. Нет уж, никуда ты не денешься. Отступаться Артас не собирался. Наконец рыжий осознал себя, вспомнил Тириона... Чужая надежда коснулась души, невольно радуя. А потом рыжий открыл глаза. Не то чтобы Артас ждал от Могрейна благодарности, но стылый безнадёжный ужас Дариона, когда тот понял, где оказался, был как пощёчина.
"Вот, значит, кем ты меня считаешь?" Да, в своё время Артас пообещал, что если Акерус не прикроет своего лорда ещё раз, то этой предательской крепости конец, и никакой Свет не поможет. Но... "Ты действительно думаешь, что я полезу к ним сейчас, когда у нас атака демонов, да и нарвался ты по своей вине?"
Холодная, привычная ярость затапливала душу. "Ты считаешь меня монстром и идиотом. Ты, кому я готов был простить всё!"
Лицо оставалось спокойным, на это самообладания ещё хватало, но заговорить с Могрейном сейчас было выше его сил. "Я подожду, может, ты одумаешься".
Рыжий смотрел в ответ. В упор. Секунду, другую... Вспомнил часовню, будь она неладна – и, пошатнувшись, встал, выпрямился. Его ужас разделился на надежду и отрешенное отчаяние.
– Ваше Величество, я прошу вас не мстить Акерусу. У меня ничего больше не осталось. Только я сам. И... – Дарион хрипло вдохнул и продолжил. – И делайте со мной что хотите – хоть казните, хоть марионеткой делайте, хоть упырём – только их, если кто-то остался, пощадите!
На перчатке хрустнул лёд. Артас не заметил, когда руки покрылись изморозью – но да, ярость прорвалась, хотя бы так. Он медленно разжал кулак, слушая эту... присягу.
"Вернулся, значит. Считаешь меня монстром – и клянёшься в верности. Я для тебя не лучше Кел'Тузеда, ты никогда не видел во мне друга".
Можно было рассмеяться ему в лицо и приказать убираться в свой Акерус. И существуй там, как умеешь, осознавая все предательства и ошибки. Но Артас слишком хорошо знал себя – он не сможет. Потому что для него Дарион Могрейн другом был.
- Я принимаю твою клятву, - кем бы ты не считал меня, что бы не заслужил ты сам, я тебя не отпущу, - И не беспокойся, летает твой Акерус. Делать мне нечего - сводить счёты сейчас!
Дарион опустился на колени. И опять мешанина чувств: облегчение напополам с безнадёжным спокойствием. Артас не этого хотел... "А чего ты, собственно, хотел?" – спросил он себя.
– Я в вашей власти, Ваше Величество, – Дарион тем временем заканчивал присягу по всем правилам.
"Исполнил свою мечту?" Будь всё проклято, король действительно хотел всей душой, насколько уж у него есть душа (Утер бы в этом усомнился, но где теперь тот Утер!), чтобы друг вновь был рядом с ним, но не так же. Дарион ждал от него либо казни, либо издевательств. Души лишить... да ты сам себя её лишишь, у тебя же точно ничего не осталось, кроме ненависти и презрения к себе!
"Разве не это - судьба любого предателя?" Голос старых мудрых книг, той истины Света, которую помнят дварфы. Но сейчас Артасу не нужны были никакие книги и ничья мудрость.
Даже прикасаться к Могрейну было жутко, этот герой и сейчас выглядел так, точно вот-вот рассыплется пеплом и уже не вернётся. Но нет, я тебя не отпущу. Поднять с колен, поймать лёгкую тень удивления в мыслях.
– Не надо. Я не люблю, когда мне кланяются свои.
– Благодарю, – Дарион поднял голову, снова взглянул в лицо. "Спасибо тебе, старый друг, старый враг и навеки господин, за это право - встретить судьбу не на коленях," – услышал Артас в его мыслях. Но вслух рыжий спросил совсем другое:
– Дозволено ли мне будет узнать о судьбе Тириона Фордринга?
То, что Могрейн ждёт казни, и судьба Фордринга его волнует больше собственной, Артаса не удивило. Дарион отдал свою судьбу в руки короля, и он не из тех, кто будет выпрашивать милосердие. А вот то, что рыжий его хотя бы в мыслях другом назвал...
–Тирион Фордринг стал рыцарем смерти. Свет не спас паладина, но ты сумел его вытащить.
"Ты всё же добился своего. Конечно, фанатики в Штормграде будут орать о том, что Плеть подчиняет себе лучших, они мне и адмирала Тейлора простить не могут. Но сейчас их голоса не важны, пока всему Альянсу грозят демоны".
Про себя король невольно задумался, как очнётся сам Фордринг. Если адмирал принял своё бытие призраком с интересом, и пытался сделать из врайкульских кораблей нечто похожее на дисциплинированный флот, то старый паладин... Хотя смирится, что ему остаётся.
Сверкнувшая было в синих глазах надежда сменилась ужасом, отвращением и ненавистью. Слышать такие чувства Артасу было не внове, но в этот раз буря в душе Дариона не имела к Королю-Личу никакого отношения.
Дарион всё вспомнил. Как плыл сквозь лаву, как боль и ярость мутили сознание, оставляя только цель впереди, ещё живую цель и отчаянное стремление успеть. Как толкнулась в руки сила чужой жизни, покидая тело - море силы, целый океан агонии - и как Дарион, повинуясь давним, накрепко вколоченным знаниям, которые в бою не раз подменяли собой слишком медленные мысли, влил всё обратно. Ещё и от себя добавил.
Как он сам превратил друга в нежить.
"Отец!" – мысленно взмолился Дарион. – "Почему я... такой?!"
Утешать Артас не умел абсолютно. Особенно когда не знаешь, чем обернутся твои слова. Может, тень Александроса Могрейна и снизойдёт из Света к сыну, и принесёт ему какое-то утешение, хотя вот уж от кого король ничего бы доброго не ждал. Ладно, пусть Дарион сам справляется со своими призраками. Для отца он сделал всё, душа Могрейна-старшего была отпущена вместе с другими душами на перемирии. Как недавно это было, несколько лет назад. А кажется, уже давно.
– Дарион, как там будет с Фордрингом дальше, решать ему самому. Не тебе. Отдыхай, пока есть время, на этой войне передышки долгими не будут.
Мрачное пророчество, но Артас не верил в лёгкую войну с демонами. Один раз Альянс уже отправился в бой, как на прогулку, и заслуженно получили, что получили.
Дарион его словно не слышал. Он пошатнулся, слепо нашарил стену, занятый тем, что во всём винил себя.
Артас поймал друга за руку, чуть встряхнул:
– Очнись! Его ты не предавал! Другого шанса, кроме тебя, у Фордринга не было!, – непонятно было, слышит ли Могрейн его вообще или нет.
"Это не шанс. Это вечное проклятие" - мелькнуло в мыслях у Могрейна, но вслух он этого не сказал - не смог, от рывка буквально завалившись в объятия Артасу. Король-Лич не жалел сил, поднимая Дариона, но всё уже куда-то делось: то ли восстановление требовало больше, чем казалось, то ли связь, соединившая рыжего и его, гм, творение, продолжала существовать до сих пор.
– Мы давно прокляты, и что? А назвать Зелиека проклятым повернулся бы язык только у одного существа, - найти слова для утешения не получалось, но что-то говорить надо. Артас держал друга, понимая, что боится отпустить. Как будто Дарион действительно может раствориться в этом отчаянии, умереть уже навсегда, и вся сила Короля-Лича будет бесполезна.
– Не стоит, Ваше Величество, - Могрейн в его руках встрепенулся, попытался отстраниться. - До эшафота я дойду и так.
– До какого ещё эшафота?! – вырваться Дариону Артас просто не дал: отпусти сейчас рыжего, и он точно ляжет носом в пол. Редко когда у короля настолько плохо получалось с поднятием нежити, но то ли купание в скверне очень неполезно даже для рыцаря смерти, то ли Могрейн своим состоянием себя добивает, – Ты действительно думаешь, что я бы стал тебя спасать, чтоб потом казнить?
Удержать ярость, прежде чем пальцы опять покроются изморозью. Выдохнуть. Продолжить.
– Если ты не веришь, что я тебя простил, пойми одно – нас ждёт война. И ты мне нужен.
–Как вам угодно, Ваше Величество, - Дарион сам себя не мог простить, но хотя бы начал думать, что в бою сможет принести пользу. Ладно. Уже что-то.

В сумрачном настроении Артас пошёл смотреть, как там паладин, из-за которого все проблемы. Фордринг выглядел куда лучше Могрейна: совсем как живой, даже словно бы помолодевший.
Ник, сидевший рядом, про рыжего не спрашивал и старательно не думал.
– Как вы? Его я держу во сне, во избежание... – неопределённый жест рукой в воздухе, – возможных проблем. Будить?
"Сразу видно, чей ученик," – мысленно фыркнул Артас. Думать будет о паладинской истерике, но вслух назовёт её возможными проблемами, даже зная, что его мысли слышны.
– Буди, – ответил он вслух. – Посмотрим, что будет.
Тирион пришёл в себя, но не пошевелился. Думал. Отмечал, что ничего нигде не болело, лишь слегка кружилась голова, и всё тело онемело, став каким-то чужим. Удивился, вспомнив напор огня, проламывающий щит Света, и падение в осквернённую лаву – и тут же удивление отогнал. Решил, что такие ожоги даже с магией враз не заживают, и наверное, его напоили дурманным зельем, чтоб не чувствовал боли. Ну-ну. Что ты скажешь, паладин, когда поймёшь настоящее положение дел?
Паладин подумал о благодарности за своё спасение, медленно открыл глаза и, наконец, увидел. Выводы сделал закономерные, рывком сел – но ни страха, ни отчаяния Артас не чувствовал. Только сосредоточенность: Тирион ощутил, что движется иначе, укрепилсяв своих выводах... и спокойно сказал:
– Спасибо, Ваше Величество.
Паладин. Глава Серебряных. Владелец светлейшего клинка. И ко всему этому надо теперь добавлять "бывший", а он так спокоен! "Старик, ты ещё мудрее и опаснее, чем я думал," - Артас почти восхитился, но, разумеется, не позволил себе выказать удивление.
– Благодарите не меня. Вас вытащил Дарион Могрейн, - секундная пауза - нахлынувшие воспоминания о двух полусожжённых телах, потом Артас продолжил, - Другого пути не было, вряд ли хоть кто-то из живых смог бы до вас добраться. Ну и... спасать иначе мы не умеем.
– Дарион? Но он же..., – Фордринг осёкся, но Артас всё равно услышал непроизнесённое "с вами враждовал". Паладин, впрочем, быстро сообразил: как ни силён был Дарион, после такого и ему могла понадобиться помощь. Помощь – это ещё слабо сказано: Артас вспомнил, как поднимал этого... барана жареного. Тирион тем временем мысленно перебрал всю могущественную нежить и сам убедился, что из вариантов – либо Цитадель, либо Подгород. И продолжил. – Впрочем, понимаю. Тем не менее, спасибо вам – за то, что позаботились обо мне и о Дарионе. Могу я поговорить с ним?
Тебя не обрадует то, что ты увидишь – мелькнула у Артаса мысль. Могрейн почти не восстанавливался, несмотря на всю отданную силу. И изображал унылого упыря. Но может, хоть этот... паладин его встряхнёт.
– Я думаю, вам нужно с ним поговорить.

***

Дарион себя ненавидел. Там, на Расколотых Островах, он видел, как умирал тот единственный, кто никогда, даже будучи врагом, не желал и не творил Дариону зла. Не помня себя, он рванулся вытащить, спасти – и, ощутив чужую смерть, потерял последние остатки соображения.
И поднял Тириона.
Как всегда. Хотел как лучше, а получилось так, что лучше бы не лез. В который уже раз он приносит беду и смерть самым дорогим? Куда как лучше было бы вовсе не рождаться. Умер бы вместе с матерью – или вместо неё. А теперь... всё, что он может теперь – это возвращать форму и драться. Не в искупление – какое там искупление – но хотя бы в память о тех, чьи судьбы изломал.
Услышав шаги за дверью, Дарион сел и выпрямился. Среди ночи к нему могли прийти либо король, либо лейб-некромант... но в дверь внезапно постучали.
Что это? Проверка? Любой из них раньше входил без стука. Скрывая удивление и слабость, Дарион дошел до двери, распахнул её, и так незапертую...
На пороге стоял Тирион. Дарион опустил голову, но успел заметить, как нахмурился паладин... "Бывший паладин," – напомнил он себе. – "Твоими стараниями бывший." Дарион ждал упрёков, обвинений, пощёчины, наконец и был заранее со всем согласен: ему и самому было от себя противно. А Тирион взял его за руку и сказал:
– Пошли сядем.
– Ты прости, что ночью пришёл, – продолжил он, когда довёл Дариона до постели и усадил. – Но мне сказали, что ты всё равно не спишь, а я хотел сказать тебе спасибо.
– За что?! – вскинулся Дарион. Такого удивления он сдержать уже не мог. Тирион – вот это – серьёзно?.. Или он просто не знает? – Это же... это же я тебя поднял. Я тебя сделал нежитью, – стыд жёг больнее, чем когда-то Свет у часовни Последней Надежды. - Хотел спасти, и...
– И спас, – перебил Тирион. – Ты же меня от демонов вытащил, и догадываюсь, какой ценой, – он снова на мгновение помрачнел, плотно сжав губы. – И буду благодарен тебе за это всю... словом, сколько мне достанется времени, столько и буду благодарен, – он положил руку Дариону на плечо.
– Ты... ты что, меня жалеешь? – Дарион готов был сквозь пол провалиться, сквозь все этажи до подземелий под Цитаделью и ещё глубже. – Я не заслужил – тем более от тебя. Я на тебя проклятие навлёк, ты же сам всегда против этого сражался, защищал те могилы под вашей часовней, а теперь...
– Дарион-Дарион, – покачал головой Тирион. – Что же ты с собой делаешь? Ты ведь знаешь о некромантии много, ты мне в Нордсколе и рассказывал, с кем мы столкнулись и на что наши тогдашние враги были способны. Так вспомни теперь сам. Некромантия – штука неприятная, чего уж там, но притащили её на Азерот именно демоны. Это раз. И второе, если вспоминать судьбы павших героев, то получается, что какой бы сильной, какой бы светлой ни была душа, вернуть её против воли возможно... Дарион, ты меня слушаешь? Понимаешь? Или тебе лекарь нужен?
– Н-нет, я... я в порядке, – Дарион моргнул. – Почему ты вообще решил?
– Прости, я испугался за тебя, – Тирион вздохнул. – У тебя такое лицо было, словно ты сейчас сознание потеряешь, а лечить я уже не могу. Может, ляжешь?
– Нет, я...
– Хорошо, – не стал спорить Тирион. – Обопрись тогда на меня, вот так, – он подсел ближе, привлёк Дариона к себе, устроив его голову на своём плече, и обнял двумя руками. – Удобно? Я, собственно, почти закончил объяснять. Тем более, вывод отсюда следует простой. Пример Сильваны и твой дают некоторую надежду, что я, возможно, смог бы по крайней мере не выполнять их приказы, но так или иначе ты спас меня от очень страшной судьбы. И говоришь ещё про какое-то там проклятие.
Внутри было пусто, гулко и невозможно легко.
– Значит, ты... не... не... - слова никак не шли на язык.
– Да, я не слишком огорчён тем, что стал нежитью, – кивнул Тирион. – К тому же, сейчас это значит, что я смогу выйти на поле боя снова, вместо кого-то ещё, кому, возможно, не придётся умирать. А теперь спи, – паладин аккуратно уложил Дариона, поправил подушку, накрыл его одеялом. – Или хотя бы лежи, отдыхай, если не спится. Я потом ещё зайду.

@темы: варкрафт

---

Южная удача

Дисклеймер: Варкрафт принадлежит Близзард, тигровые глюки принадлежат Тигру. Да, все мои варкрафтовские фики - это развитие сложившегося у меня фанона, так что АУ оно по факту.
Маленькое примечание: Днём дурака в Плети называют повторное поднятие (в смысле, не превращение в нежить, а то, что помощь некроманта тебе понадобилась ещё раз). У Бломе такой день дурака только один, что при всём её образе нежизни... впечатляет.

Силы Нордскола отступали последними, позволяя союзникам по Альянсу уйти. Пусть сначала живые выберутся из этой ловушки, а мы пока сдержим демонов. Даже воины Саргераса опасаются нежити, её кажущейся неуязвимости, даже их офицеров пугает мертвенный отблеск Фростморна. Хотя и Артас не мог позволить себе рисковать, осознавая, что случится, если его клинок окажется в лапах демонов.
Трагичная схватка у борта взлетающего корабля, минутное сомнение… но нет. Никакая сила не спасёт Вариана, он слишком далеко. Мы запомним его подвиг, но не сможем прийти на помощь.
- Отступаем!
Воины короля Нордскола повиновались с замечательной дисциплиной, строй нежити медленно откатывался к врайкульским драккарам. Все… кроме одной.
Лошадь сорвалась с места, повинуясь не слову – жесту, а то и мысли наездницы. Бломе мчалась вперёд.
«Он мой брат! Я не буду смотреть, как его рвут на куски!».
Она не слышала, что ей кричат вслед, мир сократился до этого пути. Через пламя, всадница пригнула голову, оберегая лицо, вздрогнула от опаляющего прикосновения, но Ласточка, умница Ласточка, пронесла её сквозь огонь. Бедная моя девочка, больно, да, но ничего, нам надо добраться. Через демонов, не ожидающих, что кто-то осмелится атаковать их с такой дерзостью. Рунический меч лишил головы пытавшегося схватить наездницу секироносца, заступившая дорогу суккуба рухнула под копытами.
Вперёд, вперёд, вперёд! Туда, где бьётся Вариан. Бломе тихо вскрикнула, увидев, как клинок демона вонзился в тело её кузена. Держись, пожалуйста. Я успею. Я успею!
Ласточка мчалась быстрее птиц, в честь которых названа. Залитая зелёным огнём земля обжигала ноги, лошадь нервно ржала и бежала ещё быстрее.
Сообразив, куда рвётся всадница, демоны сменили тактику, теперь они расступались, заманивая бешеную наездницу в ловушку. Гул’Дану будет интересно заполучить сразу две души. Сам орк величественно развернулся навстречу новой противнице. Король людей уже почти мёртв, а что может эта?
- Лови, погань!, - попасть артефактом в лицо варлоку не получилось, хрупкая сфера разбилась у ног Гул’Дана. Но и того хватило, чтобы орк отшатнулся, осознавая, что магия ему не повинуется. Сюрприз из Наксрамаса, пара минут форы.
Бломе уже не смотрела на вражеского командира. Взгляд на Вариана и хватка смерти. Не думай о том, как брызнула кровь, когда тело сорвалось с клинка. Женщина подхватила кузена, усаживая его поудобнее.
- Ласточка, выноси нас! Выноси, девочка моя!
Вариан не вздрогнул, даже когда пальцы скользнули по свежей ране, коротко простонал, и всё, бесчувственная, мёртвая тяжесть. Кровь заливала его доспех и перчатку женщины.
- Так оно лучше, не будешь сопротивляться и говорить, чтоб я тебя оставила, - зло хохотнула Бломе, - В обмороке ты спокойнее.
Истеричный смех звучал безумно. Как и дикое бормотание, единственная молитва, которая осталась у леди-нежити: «Ласточка, давай, только не споткнись, только не оступись, ты можешь это сделать, девочка! Жизнь моя, радость моя!»
Даже мёртвой лошади тяжело нести двоих. Даже ей больно там, где повсюду пляшет огонь. Но Ласточка, лучшая из лошадей юга и севера, ты же сможешь!
Женщина вскрикнула, когда в спину ей ударило заклинание. Прижала Вариана к себе так, чтобы закрыть его от колдовства. Он живой, ему это опасно. А мне… Пока вы, идиоты, бьёте по мне, Ласточка бежит. Я-то выдержу. Вариан – мой брат. И Андуину рано оставаться без отца.
Ещё удар, но это не важно. Страшнее то, что над головой кружит летающая погань. Лошадь шарахнулась от рухнувшего с небес инфернала, ладно, ему нас не догнать, но летуны… Один из них упал прямо под копыта Ласточки, и Бломе со злобной радостью увидела, что демон навылет пробит тяжёлой стрелой. Валькиры! Валькиры здесь, значит, спасение близко. Крылатые лучницы прикрывали свою земную подругу, леди вскинула голову, приветствуя их.
Ещё немного, совсем немного. Жар демонического огня сменился холодом там, где маги Нордскола сдерживали врагов. Копыта лошади скользнули по ледяной корке, Бломе покачнулась в седле, но Ласточка справилась, она бежала вперёд так же ровно. Последний прыжок, и ты среди своих. Короткий стук по дереву сходен, палуба под копытами. Мы прорвались!
Кто-то рядом, перехватывает Вариана, негромко приказывает «Отпусти!». Зелиек! Да, ты мне нужен, скажи, что с ним. Там был демонический клинок, и огонь, и я не знаю, что ещё, но он ведь…
- Всё будет хорошо, - паладин спокоен, как будто вокруг не бушует сражение, - Это всего лишь демоны. Им не получить короля Штормграда
И в его словах нет ни тени тщеславия.
- Но что с ним?!, - Бломе и сама знает ответ на свой вопрос. Даже для нежити бешеная скачка была выматывающей, а живой, раненый… Вариан мёртв. Её братишка, младший кузен. Отец Андуина.
От золотого сияния она отшатывается бездумно, как любая нежить. Даже смотреть на Зелиека сейчас больно, но Бломе смотрит, смаргивая текущие слёзы, как Свет окутывает её брата. И как Вариан открывает глаза.
Только сейчас леди почти повисает, цепляясь за мачту. Под доспехом всё тело горит, боль захлёстывает разум, и она кричит, выдыхает боль через крик: - Я доехала, я лучшая наездница, слышите!

- Отнесите его в каюту, - резкий голос Артаса слышен как будто издалека. Вариан пытается подняться, сказать, что с ним всё хорошо, но его шатает, словно пьяного. Почему он вообще оказался здесь, среди северян? Силы владыки Нордскола сдерживали демонов на другом фланге, позволяя союзникам отступить. Прыгая вниз, Вариан знал, что шансов на спасение у него нет. Даже те из воинов Альянса, кто ещё сражаются, слишком далеко.
«Но я же не…», паническая мысль гаснет, не успев завершиться. Болвар как-то обмолвился, что нежить вообще не ощущает холода, даже Нордскол кажется мертвецам тёплым. А Вариана сейчас пронизывает до костей озноб. «Так что не. И ты сможешь дойти до этой каюты, где бы она не была».
Надо ещё о стольком спросить, надо узнать, как тебя вытащили сюда, но голова кружится.
- Ваше величество, я прошу вас прислушаться. Свет творит чудеса, но не стоит сразу желать от себя слишком многого. Отдохните, - Зелиек мягко поддерживает короля Штормграда. Первое жгучее желание – сказать, что я не ребёнок и не нуждаюсь в няньке, но потом приходит осознание – тебя лечили, а может, и воскрешали. Никто, кроме этого паладина, здесь не владеет подобным даром. И будет простой вежливостью не спорить с целителем сейчас. Говорят, Свет обжигает и его, как любую нежить.
- Благодарю. Вы спасли меня, - даже короткая фраза кажется трудной. Паладин что-то отвечает, но слова сливаются с шумом моря, с гортанными криками валькир, ответным резким смехом Бломе, ага, кузина тоже здесь. Потом, всё потом. Мир точно затянут серым ледяным туманом, но вот она, дверь каюты, вот за ней койка, лечь… и провалиться в сон.

На корабле никогда не бывает тихо, но скрип двери заставляет Вариана мгновенно проснуться. Застывшая на пороге фигура в белом напоминает привидение, впрочем, стоило ей тряхнуть головой, рассыпав по плечам чёрные кудри, и наваждение рассеялось. Кузина Бломе собственной персоной, почему-то в одной нижней сорочке.
- Разбудила? Извини. Меня послали отдыхать, ну, вернее, Артас меня очень интересно послал, но всё-таки отдыхать. Я решила заглянуть проведать тебя.
- Как видишь, живой, - и даже озноб отпустил, хотя и неудивительно – койка застелена пушистыми шкурами, а одеялом служит особо пушистая. Неприятно напоминает орочьи жилища, но на этом варварском ложе тепло, - Всё со мной хорошо.
Кузина подходит ближе, садится на край постели, и Вариан замечает, что её движения выглядят чуть скованными.
- Ты ранена?
- Уже нет, - Бломе нервно хохотнула, вспомнив, как присвистнул Ник, когда с неё сняли доспех. Судя по реакции некроманта – и по её собственным ощущениям, кое-где демонический огонь прожёг тело до костей. Пока ей помогали избавиться от брони, леди искусала все губы, чтоб не орать. А потом старательный мальчик ещё и чистил раны от Скверны. Конечно, это надо было сделать, но, кажется, любимый ученик мэтра немножко сволочь. Больно же! Мысль о том, чтоб надевать после лечения хоть что-то, казалась сама по себе утончённым издевательством, но учитывая выразительные взгляды этих… северян, рубашку леди на себя всё-таки нацепила, - В общем, бывало хуже. Сейчас… ну как в очень затянутом платье. Пройдёт.
Насчёт «бывало хуже»… нет, всё-таки бывало. Два раза в жизни – долгая и мучительная хромота после сшибки с кавалерией Луносвета, ну и, собственно, день дурака. И тогда Ласточка тоже вынесла её. Вспомнив, как Рокир сейчас осторожно осматривал ноги лошади, Бломе чуть всхлипнула. Бедная моя героическая девочка!
- Что случилось?, - не так часто Вариан видел кузину доведённой до слёз, даже в детстве, - Кто-то из ваших погиб?
Женщина мотнула головой, пробормотав «Сейчас успокоюсь, не нервничай, братишка», и он заметил опалённые пряди.
- Подожди… Это ты вытащила меня?
- Ляг обратно, - фыркнула Бломе, стоило кузену приподняться с койки, - Ну да, я. Вернее, вытащила нас обоих Ласточка, и благодари её. Я… Ну не могла же я стоять и смотреть, как тебя там сожрут! И…
Фразочка «И лучше я сдохну окончательно, чем буду сообщать Андуину о твоей смерти» осталась невысказанной. Бломе не была уверена, что думала об этом, когда посылала лошадь вперёд. Она вообще не была уверена, о чём в тот момент думала.
- В общем, братишка, я всё же лучшая наездница в Нордсколе… да и на Юге тоже.
При одной мысли о пути через всё поле боя озноб ненадолго вернулся. Даже для неё, лучшей из лучших, это был смертельный риск. Ох, сестрёнка, кузина…
- О чём ты там с валькирами пересмеивалась?, - дурацкий вопрос, а больше ничего на ум не приходит.
- А, это, - Бломе хихикнула, - они сказали, что если я так стараюсь, значит, я действительно хочу мужчину, которого спасаю. Я ответила, что ты – мой брат.
- И что там дальше было?
- Они сказали, что раз я не могу родить дитя, то какая разница!
Мысленно леди восхитилась кузеном – там, где любого северянина бы передёрнуло, Вариан только усмехнулся.
- В логике им не откажешь. А вообще, сестрица, тебя послали отдыхать, а не присматривать за мной.
- И не надейся от меня избавиться, - оскалилась кузина, - ты вообще младше меня, и мой долг – за тобой присматривать. Так что никуда я не уйду.
- Тогда ляг, а не сиди. Ты уже извертелась, пытаясь сесть удобнее, а на этой койке можно лечь вдвоём.
Бломе послушно вытянулась рядом, уткнулась лицом в подушку. Спина всё ещё ныла, но это пройдёт. Мы прорвались. Всё хорошо.
Внезапно она приподняла голову:
- Братишка, ещё не спишь?
- Нет, - сильно сказано, на самом деле, стоило замолчать, как сон опять потянул к себе. Но не настолько потянул, чтоб не услышать.
- Если ты ещё раз решишь сделать что-то идиотское и героическое, возьми меня с собой. Вместе у нас замечательно получается.

@темы: варкрафт, фанфики мои

---

Про Варкрафт и новый аддон

Всё-таки Варкрафт - это мир, который меня не отпустит. Как бы я иногда не фыркал, как бы не обещал забросить, но рано или поздно я возвращаюсь.
И так, что можно сказать про начало нового аддона? С ордынской точки зрения - мне нравится, что вождём стала Сильвана (да, я люблю королеву-баньши, и первый мой персонаж - Отрёкшаяся), но с Вол'Джином поступили неприятно. Такое ощущение, что близзы выдвинулитролля на передний план, не разобрались, что с ним делать, и в лучшем стиле худших романистов решили просто убить неудобного персонажа. Фу так делать.
Но Сильвана прекрасна и замечательна. Мне очень понравилось и то, как она командовала во время боя с демонами, и то, как уважительно и достойно переняла власть над Ордой. Подчеркнув, что прежде мы отомстим за смерть нашего Вождя, а уж потом будем решать, кому сидеть в Оргриммарской крепости. Ну и потом в своей неподражаемой манере отправляет персонажа общаться с иллидари, мол, займись этим, а здесь мы справимся.
С альянсерской точки зрения смерть Вариана выглядит достойно и, надо сказать, его судьба более понятна, чем произошедшее с Фордрингом. Да, король Ринн пожертвовал собой, но лучше уж погибнуть, сражаясь, чем ждать, пока сквернобот перевернёт корабль и похоронит всех, кто на нём. А времени оставалось немного. То, что Седогрив сразу, как только тварь отцепляется, даёт приказ улетать, тоже понятно - шанс спасти Вариана, конечно, был, но был и немалый шанс, что Гул'Дан вызовет ещё одну тварь, и подвиг Ринна станет бессмысленным. И нет, это решение далось Генну нелегко, не зря Седогрив потом передаёт Андуину завещание через нашего персонажа.

В общем-целом, начался аддон достойно. По крайней мере, без совсем уж откровенных косяков и ляпов. Конечно, АУшничать я буду, потому что в моём фаноне без Вариана ситуация начинает очень сильно трещать по швам, и шанс на сотрудничество Альянса и Орды мизерный. (А придумать что-то для Вол'Джина мне просто хочется). Но жить, в смысле, играть можно. Кажется, это будет не худший аддон.

@темы: варкрафт

---

Мелкие радости в книгах

Всё-таки приятно наталкиваться в книгах на моментики, показывающие - автор, возможно, разделяет твои увлечения. Читаешь себе "Досье Дрездена", и вдруг: "Я выгляжу как вариант Рыцаря Джедая от Геймс Воркшоп.".
Вообще у Геймс Воркшоп космодесантники, а не джедаи, и да, выданная главгерою броня могла вызвать и такие ассоциации. И приятно, чёрт дери!

@темы: книги, жизненное

---

Прага - прекрасная и завораживающая

Вернулся из Праги, пытаюсь как-то вербализовать впечатления. Учитывая, что ездил я туда вместе с  Дариона, и творческий укур нас нёс на крыльях счастья и всего (в основном, Варкрафта), рассказывать сложно. Потому что впечатления неотделимы от ощущения друга рядом и всех тех глюков, которые мы вместе нагнали.
Вообще город небольшой, в принципе, из той же породы старинных европейских городов, что и родная моя Рига. Правда, рельеф абсолютно не рижский - Прага гористая, и это очень даже ощущается. Гулять по ней прекрасно, но стоит готовиться к весьма крутым подъёмам и спускам, особенно там, где старый город и замок. Зато это создаёт прекрасные виды - или панораму города, причём не всегда с какой-то особой обзорной площадки, или ощущение, что ты одновременно в городе и у подножия скалы. Ещё город очень зелёный, там хватает крупных парков, и они создают впечатление, что как и много лет назад, город окружён густыми дикими лесами.
На самом деле кабаны и медведи по этим паркам всё же не бегают, водятся там разве что очень много собак с хозяевами. Сами Летенские сады (наиболее близкий к нашему району там парк) очень симпатичны, чистое и красивое место. А на диких зверей можно посмотреть в зоопарке, покорившем меня редкостно обаятельными тиграми. Одна полосатая дама бегала и старательно позировала, двое других красиво возлежали.
В Праге огромное количество разных музеев и интересностей типа Иллюзиона, причём почти везде есть что-то интерактивное, на потрогать, покататься, поиграть. И в планетарии, и в музее Карела Земана, он же музей спецэффектов. И эта интерактивность не выглядит "вклеенной" (а для тех, кого задолбало думать, мы поставили развлекуху), она органично включена в экспозицию.
И сердце города (возможно, ночного города, сейчас поясню, в каком смысле) - Пражский град (замок) и собор святого Вита. Собор - это готика во всей её красе, это шпили из потемневшего от времени камня, это витражи, это не то наивные, не то не без юмора изображения святых - один из них даже на чёрте пашет. По замку интересно смотреть, как он менялся с течением времени, перерождался из крепости в дворец. А в исторических его экспозициях очень много посвящено вещам, найденным в могилах королей и знати. И реплики погребальных одежд, и драгоценности, и прочее такое, вплоть до фотографий собственно черепов. Весь этот данс-макабр, вкупе с характерной историей о том, как по кусочкам собирали мощи святого Вита, с тёмным, почти чёрным собором и его жутковатыми гаргульями и тем, что вечером (причём довольно рано) жизнь в городе сильно замирает, создавал впечатление, что начинается там каждый вечер нежизнь, причём не в плане страшного зомби-апокалипсиса, а спокойно, привычно, выходят погулять, на город глянуть, своими делами заняться те самые, кто там лежит. Может, потому в Праге так чудесно и относятся к собственной истории - с явным знанием и уважением - тут эта история каждую ночь немного оживает?

@темы: жизненное, тигровое

---

Уезжаю в Прагу

Завтра утром выезжаю и следующую неделю планирую пробыть в прекрасном городе Праге. Как там будет с интернетом, без понятия, так что, может, на это время из дайрятника я исчезну. Не скучайте без меня =)

@темы: жизненное