Дамы и господа! Счастливы сообщить, что концерт Тэм Гринхилл состоится сего года 23-го января, в ролевом клубе, в Риге по адресу Таллинас 97 в 19.30 Вход 3 лата
На счастье! Всем... Просто огонек... Приняли у хорошего человека, понесли дальше. Зима, холод, ночь, а "он живой и светится" (С) Посмотреть на Яндекс.Фотках
Пробежавшись по сети, наткнулся на критику "Обитаемого острова". Тигр - отнюдь не киноман, и не уверен, что будет смотреть творение Бондарчука. Но заинтересовал один факт - многие ругают фильм за "незнание научной матчасти". Мол, как герой может, выйдя из только что приземлившегося корабля, прикасаться к обшивке: она ж раскалена! Хотя этот момент и у Стругацких есть: Каммерер, выйдя из корабля, гладит холодный металл корпуса. Сразу вспомнился феерический ляп Лукаса - в вакууме распространяется звук. Понятно, что "Звездные Войны" сделали ставку на зрелищность, но ляп засчитан всеми критиками. Да и техника в ЗВ откровенно странная, одни АТ-АТ чего стоят.
А вообще трудно быть автором фантастики. С фанфикописца взятки гладки - если кто-то начнет докапываться, на каких это кристаллах-батарейках работает световой меч, все претензии к Лукасу. Если пишешь вещь историческую, есть хотя бы матчасть, которую можно изучить (во что одевались, на чем ездили, чем печки топили). Фэнтези - то же самое + знаменитый принцип it's magic. Если кто-то начинает требовать научной основы превращения оборотня из человека в волка или моментального отрастания голов гидры, можно послать к легендам, мифам и тому самому принципу. Фантастика же вроде бы стоит на нашей реальной науке, только хорошо ушедшей вперед. И начинаются заморочки. Допустим, мне, автору, нужна возможность отправить людей к звездам. Причем не в анабиозе или "через n поколений долетят", а в живом нормальном виде. Что хотите, если Солнечная Система давно обследована, колонии у других планет - не новость, в общем, человечество стало "жителями Галактики". Нужна соответствующая техника, и сотворить ее на базе современной науки я не могу никак. А если смогу, то буду писать не фантастическую книгу, а доклад в Российскую Академию Наук. То есть я могу красиво прописать новейший тип звездолета на ка-гамма-плазмотроне и мю-дельта-ионопласте, объяснить принцип использования псионической энергии для ускорения кораблей или теорию искривления космического пространства. Но любой критик будет вправе мне сказать: батенька, а вы физику в школе учили? У вас же ляп на ляпе. Заморочка вторая - иные расы. Опять же на мифы да сказки тут не обопрешься. Автор, конечно, готов продумывать развитие разумных рептилий и отличие их психологии от нашей, он этих гуманоидов и не очень постарается объяснить, но вот, увы, он не биолог. И все тонкости эволюции не просчитает. И опять критик будет вправе заявить, что рептилоидной или насекомоидной цивилизации быть не может - это ведь низший уровень развития.
Дорогие пч, по вашему, что нужно фантастике для достоверности? Насколько важна для этого научность? Опрос не делаю, т.к.вариантов ответов - великое множество, да и хочется увидеть развернутые мнения.
Под тулупом у Деда Мороза Томик спрятан аксеновской прозы, Том стихов Мандельштама, Бодлера, Томик Пушкина, пьесы Мольера, И Лонгфелло всю "Песнь Гайаваты" Спрятал Дед под белесою ватой. Есть Ахматова, есть Пастернак, И Эдмон, и Ростан "Бержерак". Верит он, что, быть может, когда-то Пригодится ему Кавабата, Что услышит Мороз с табурета Блока, Фета, Шекспира сонеты, Не про елки, снежинки, подарки, А волшебные строки Петрарки. Но Петрарку не знает никто... В Новый год торжествует Барто! (с) не мое
(Очередное рассуждение на тему творчества, реализма и рыализьма).
Писатели творят по-разному. У кого-то сюжет залит, как сливками, всеобщей любовью и дружбой, хэппи-энд не просто предугадывается, а виден невооруженным взглядом с первой страницы, персонажи радостно пройдут через невероятные испытания без единой царапины, и за всю книгу пострадают только те, кто действительно виновен, да и тех замучает вдруг проснувшаяся совесть. У других предательства и удары в спину сплетаются в беспросветный лабиринт, героев калечат, героинь насилуют (а то и наоборот), в описании мира преобладают слова типа "грязь" и "смрад", а до конца книги имеют шанс нормально дожить только те персонажи, о которых автор забыл. Нередко критики приводят вторых авторов в пример первым - мол, учитесь, как писать надо, жизненно, реалистично. Реализм почему-то трактуется как показ всех язв и дыр мира. А что есть действительно реалистичное произведение? Должна ли литература быть четким и ясным зеркалом мира? Оставляю в стороне "мелкие" литературные условности, например то, что в поэмах все действующие лица говорят стихами, хотя в жизни это вроде бы не принято. Или то, что авторы спокойно сообщают мысли своего героя, причем не только того, от лица которого ведется повествование, но и любого. Хотя как Вася мог угадать, о чем сейчас думает Петя - тайна за семью печатями. Есть более важная вещь: как выбрать самый реалистичный вариант развития событий? Вот сюжет: сидит на дороге выброшеный из дома котенок. Что с ним произойдет дальше? Возможно, пройдет добрый человек и заберет несчастную живность к себе. Возможно, пройдет злой человек и натравит на него собаку. Возможно, котенок кое-как, помучившись, приживется на улице и вырастет из него драчливый дворовый кот. Все три варианта (а на самом деле вариантов намного больше), в принципе, реальны, в жизни наверняка происходили. Выбирать самый частый, по статистике? А тут вторая ловушка: если идти по дороге "статистического реализма", то отпадут как слащавые, так и жестокие произведения. Потому что жизнь - не белая и не черная, она спокойного серого окраса. И правильное отражение действительности будет выглядеть как бытописание глав на 5, потом какое-то знаменательное событие/действие (не важно, положительное или отрицательное), и опять повседневность. Причем 90% быта будут именно что бытом. В том, как героиня заваривает чай, не отразятся никакие тайные стороны ее души, она просто заварит чай и его выпьет. Потом почистит зубы и ляжет спать. Завтра утром проснется, приготоит завтрак, поест, вымоет посуду и отправится на работу. (И так несколько дней подряд). По матчасти произведение будет просто великолепным, но вот по интересности... То есть автор всегда, даже если он пишет исторический роман (но не учебник и не энциклопедию быта), отбирает наиболее значимые и интересные события. Придает простым бытовым деталям какой-то особый смысл, подчеркивает ими характер персонажа. Литература - не зеркало, отражающее все, это прожектор, подсвечивающий нужное. Иначе читатель в этих подробностях утонет. Еще одна причина "необъективности" художественной литературы - это сам автор. Его мировоззрение, жизненный опыт, идея, которую он вкладывает в произведение. Автор может не говорить напрямую "что такое хорошо и что такое плохо", но в сюжете, в характерах и поступках героев это проявляется. Кто-то верит в дружбу, и у него в книге товарища в беде не бросят. Не потому, что писатель обманывает читателей, он действительно верит, что друг придет на помощь, а любимая девушка будет ждать. У пессимиста друг предаст, а девушка изменит в первый же день. Опять же это не стремление шокировать читателей (модные тенденции позитива или негатива - отдельная тема), а недоверие автора людям. В жизни же, в объективной и реальной, может случиться и то, и другое, и третье. Можно сказать, что каждый из авторов выбрал тот фрагмент жизни, который соответствует его взглядам на мир. Реализм художественной литературы очень и очень условен. Но это не значит, что в книге может происходить все, что угодно. Ибо есть такое понятие, как внутренняя логика (и зверь Обоснуй руководствуется ей). Если безжалостный персонаж, который на протяжение всей книги хладнокровно и даже с удовольствием мучает-пытает-издевается, вдруг под конец в один миг раскаивается и выпивает йаду от угрызений совести, увы, финал плох. Не потому, что слащав, а из-за полной нелогичности. Из-за того, что вдруг проснувшаяся совесть - это такой же рояль в кустах, как если бы с небес спустился Будда и лично просветил злодея ровно за минуту до начала мучительной казни главгероя. Где была эта совесть раньше или что ее вдруг разбудило? если ответа на эти вопроы нет, финал нелогичен. Но если вдруг добрый, высоконравственный человек становится подлецом-насильником-предателем, то это ничем не лучше и не реалистичнее раскаявшегося злодея. И никакие заверения "Да все люди - сволочи!" не спасут от Обоснуя, мрачно цитирующего Станиславского. Потому что либо надо показать, что доброта героя - маска, либо - с какой радости его настолько перекорежило? Именно эти обоснования, невидимые нити внутренней логики и придают книгам достоверность. И уже не важно, насколько часто случаются описанные в романе события - потому в книгу и попали, что редкость это. Не важно, существует ли на самом деле изображенный в романе город - художественная литература не учебник географии и не путеводитель. Автор может позволить себе в подробностях описать все мусорные кучи, если это нужно для сюжета или ни разу не упомянуть, что герои ходят в туалет. если эти детали здесь лишние. Но пренебрежение внутренней логикой чревато - книга просто рассыпается на отдельные несвязанные фрагменты.
Мы влюбляемся в иные века, в миры, которые существуют лишь на страницах книг. Мы спорим об их проблемах, как будто они еще (или вообще) имеют значение, перенимаем их манеры и обращения. Человек со стороны может презрительно бросить: трансвеститы, своей жизни мало - чужую на себя лепят. Обжечь стихом: "Времена не выбирают, в них живут и умирают. Большей пошлости на свете нет, чем клянчить и пенять, будто можно те на эти, как на рынке поменять." Мы - предатели? Равнодушные эгоисты, променявшие родной дом на сверкающую сказку, потому что в сказке не нам делать уборку? Неудачники, ненавидящие все реальное вокруг себя? Нет. Мы любим свой дом и свою настоящую жизнь. Только любовь разная. Когда человек смотрит на статую обнаженной девушки, он не планирует какие-то отношения с ней, не ждет от нее ни высокоинтеллектуального разговора, ни исполнения плотских желаний. Статуя не заменит живую девушку. Ей можно только любоваться. Но разве не дорого отстраненное созерцание красоты? Иную эпоху любишь именно за то, что она чужая, далекая и недоступная. За то, что она не повседневность. За возможность игриво приблизиться к ней, переняв манеры, читая ее литературу и восхищаясь ее странностями. Это дополняет обычную жизнь, а не заменяет ее. Да, мы играем в фантастику и в историю, мы - то тамплиеры, то гвардия матушки-царицы Екатерины. Но если вдруг появится некто и взаправду откроет врата в то, любимое время, если страницы книги станут белой дверью в зеленой стене-переплете, побежим ли мы туда сломя голову? Постоим на пороге, мысленно пособираем сумки, подышим воздухом оттуда... и закроем дверь перед собой. Нет, не из страха. Просто здесь наши семьи, здесь любимая-ненавистная работа, здесь друзья и с детства знакомые улицы, наши победы, наши ошибки и наша влюбленность в чужие миры. Здесь наше место в сложной системе под названием "жизнь". Мы в очередной раз откроем маленькую лазейку и поедем на игру, мы будем звать друг друга "сударь" и нервно рвать с рук перчатки под насмешливыми взглядами трепещущих веерами девушек. Мы будем говорить о давно минувших событиях, как будто бы они только что произошли, как будто на наших щеках еще лежит пыль сражения. И никто не скажет, что Алехан Орлов ростом пониже да и в плечах поуже, чем ему полагается быть, и шрам у него нарисован. А после всех интриг, сражений и песен мы вернемся. И как побывавшие в дальних краях путешственники, новыми, более нежными глазами взглянем на привычную жизнь. Сняв маски, острее ощутим свою нужность этим, реальным людям, своей, черт бы ее побрал - живи она сто лет, работе. И тверже будем защищать свой, настоящий, маленький мир, потому что вдруг почувствуем его хрупкость. "Ты же тоже во сне от земли улетал, чтоб проснувшись, по ней стосковаться сильней" (с) Наши мечты несбыточны, они дадут нам разве что знания по эпохе, для неисториков почти бесполезные. Знания тех, кто увлечен фантастическими мирами, имеют в реальной жизни еще меньше смысла. Но картину вешают на стену не для того, чтобы она закрывала пятно на обоях. Мы любим, ничего не прося в ответ. Просто восхищаемся. Потому многим в фиках и неприятны "герои-попаданцы", скромные здешние парни и девушки, которые, провалившись в другой мир, вдруг начинают блистать всевозможными умениями и талантами, становятся титулованными особами. Вроде бы в лице этих ребят сбылась наша общая мечта. А на самом деле тот родной-чужой, близкий-недоступный мир, в котором хватает своих блестящих личностей, прогнулся под заурядное существо. И от этого противно, как будто кто-то повесил сушиться на Венеру Милосскую свои носки. Быть может, мы неправы. Но лучше любить два мира, чем ни одного. И, наверно, они простят нам нашу любовь.
@музыка:
Башня Рован "Колыбельая для Хельги Рэйчел"