Игра с судьбой

[Огненный Тигр]

(Перетаскиваю свои фики с ФБ)

Тронный зал корабля горел ненавистью. Здесь сражались двое, но их схватка казалась яростнее и страшнее, чем поля битв, где сходились легионы, где грохотала железная поступь Титанов. Отец и сын, Император и Хорус воистину были достойными противниками.
Казалось, никто не посмеет вмешаться в эту схватку, но по залу скользнула чёрная тень. Ещё один из сыновей явился сюда. Конрад Кёрз был похож на стервятника, кружащего над сражением. Он легко уклонился от случайного выпада клинка Хоруса, и только тогда оба противника заметили его.
С кем ты? К кому ты пришёл? Жестокий, полубезумный, всё же долгое время Конрад верно служил Императору, и ужас был орудием Имперского Кредо. Отец искоса взглянул на мятежного сына, почти уверенный — Кёрз здесь, чтобы искупить вину за свой бунт.
Хорус криво усмехнулся, заметив этот взгляд. Конрад не глупец, чтобы вновь переметнуться на службу Императору, снова быть карманным монстром и грызться с Дорном за коврик у ног отца. Ночной Призрак хочет сам вырвать сердце у того, кто желал видеть в нём ручное чудовище. Что ж, братец, тебе придётся поторопиться. Хотя труп я, пожалуй, оставлю тебе на украшение Ваститас Виктрис, только на секунду отвлеки отца. Или атакуй уже!
Точно повинуясь его невысказанному приказу, чёрная тень бросилась между противниками, припав к самому полу. Клинки скрестились над ним, но Ночной Призрак не собирался вмешиваться в схватку. Он мчался дальше, не задумываясь, кто победит и кто проиграет. С телом Сангвиния в руках Конрад ещё больше напоминал падальщика, урвавшего свой кусок. Сейчас он не чувствовал тяжести, не замечал, что чей-то удар всё-таки ранил его. Примархи очень, очень живучи, и он успеет вытащить брата. Сангвиний ещё здесь.

Темнота Ваститас Виктрис окутывает его. После яркой ярости битвы она кажется защитой, надёжным укрытием. Восьмой Легион уже начал отступление, Ночной Охотник не желает терять своих в безнадёжной схватке. А он хорошо чует, когда бой становится безнадёжным.
В покоях самого Конрада в кои-то веки горит свет, и примарх гневно шипит, прежде чем осознаёт, что это значит. Впрочем, фигура в пурпурных доспехах Детей Императора встречает его ярость без страха. Фабий Байл слишком хорошо осознаёт свою ценность, чтобы бояться. Он — лучший из апотекариев.
— Лорд Кёрз, вы желали, чтобы я позаботился о ваших ранах после этой битвы. Мне жаль, что даже слабый свет причиняет вам некоторый дискомфорт, но работать в полной темноте я не могу.
— Не о моих. Спаси Сангвиния. Брат нужен мне живым!
Апотекарий смотрит на безжизненно повисшее тело Ангела, на перепачканного чужой кровью Конрада… и спокойно произносит:
— Всё готово. Положите его вот сюда.

Да, это совсем не то, о чём ты думал, ты-то рассчитывал, что Кёрза мучают последствия схватки со Львом Эль'Джонсоном, а апотекарии его собственного легиона — просто жалкие неучи. Ты понимаешь, что в случае неудачи, возможно, даже сам Фулгрим не защитит тебя от сдирания кожи и попадания в ту… коллекцию трупов, которую ты изучал, ожидая возвращения примарха. Но это вызов. Люций ищет схваток с лучшими мечниками, Марий Вайросеан счастлив, когда удаётся испытать его новое оружие и одни звуки повергают врагов в прах. А твои победы — это открытия и исцеленные пациенты. Хотя этот бой будет весьма сложным.
Мысль об итогах сражения промелькнула и исчезла. Новости никуда не денутся, ты уже и так понимаешь, что штурм захлебнулся, триумфа не будет, а списки убитых и раненых узнаешь потом. Может, ты проклянёшь своё желание побыть личным апотекарием Кёрза, оказать услугу примарху и другу Фулгрима, если среди трупов будет кто-то, кто много значит для тебя, — но сейчас перед тобой работа.
Присутствие Ночного Призрака, как ни странно, не мешало. Он сидел в самом тёмном углу своих покоев и молча наблюдал. Иногда Фабию казалось, что если сейчас ему вдруг понадобится ассистент, то примарх так же молча выполнит эту роль — насколько уж сможет. Никаких требований что-то объяснить, только замершая сгорбленная фигура, бледное лицо и длинные ногти, впивающиеся в ладони. Замечая краем глаза это напряжённое ожидание, Байл не мог не задумываться, для чего же Конраду нужен Сангвиний. Кажется, Ангелу лучше было бы умереть… но лучший апотекарий всех легионов этого не позволит.
В какой-то момент, когда Фабий отступил на шаг от пациента, понимая, что всё, от него зависящее, завершено, ему почудилось, что смерть забрала своё. Мраморная бледность Сангвиния, холодная кожа… ты зашивал труп. Конрад, точно учуяв этот миг отчаяния, мгновенно оказался рядом с апотекарием, шипящий голос что-то выдохнул по-нострамски. Ответить Байл не успел — крылья раненого примарха трепыхнулись, точно Ангел пытался взлететь прямо с места операции.
— Живой! Ты это сделал!
Радость Кёрза выглядела не менее пугающей, чем ярость. Фабий почувствовал себя лучше, когда Ночной Призрак отпустил его и навис над братом.
— Пока что стоит быть очень осторожным, организмы примархов — это живое совершенство, но рана тяжёлая. Даже с вашей регенерацией она потребует времени.
Повинуясь указаниям Байла, Конрад осторожно уложил Сангвиния так, чтобы и рану поменьше тревожить, и крыльям было удобно. По крайней мере, так это казалось Фабию, исходя из опыта препарирования крылатых ксеносов. А сам факт, что твоих слов слушается примарх, заглаживал все трудности работы здесь, начиная с полумрака.
Дальнейшее ожидание уже не казалось особенно тревожным. Время от времени Ангел начинал метаться, пытался встать, что-то сделать. Кёрз аккуратно его удерживал и возвращал обратно, апотекарий, когда приступ проходил, смотрел, насколько пациент повредил себе. Неприятным это стало один раз, когда рана открылась заново. Впрочем, потерей крови примарха не убить.
— Скоро Сангвиний придёт в себя, — никакого особого триумфа в голосе, простая констатация факта, как будто ты и не сомневался в успехе.
— Хорошо. Иди отдыхать, — Конрад прикасается к крылу брата, потом оборачивается и улыбается: — Ты лучший, Фабий. Фулгрим не зря тебя так хвалил.
Только выйдя из его покоев, Байл неожиданно понимает, насколько устал. И всё же… это была великолепная работа. А ещё похвала примарха. И взятые образцы крови Сангвиния — когда апотекарий ненадолго уступил место исследователю. Единственный неприятно-зудящий момент: ты старательно спасал пациента для того, чтобы сейчас с него начали сдирать кожу. И тебе даже не позволено на это посмотреть, не то, что поучаствовать.

Перед глазами Ангела мечется хоровод смутных теней. Ему кажется, что он снова на Ваале, заблудился в песчаной буре, но нет, эта пляшущая пыль не ранит, она рассеивается. Остаётся полумрак и бледное лицо с провалами чёрных глаз. Конрад.
— Брат? — Кёрз перешёл на сторону Хоруса, они уже сталкивались как враги, Сангвиний уже пытался остановить его словом, но потерпел неудачу. Он знает, что Конрад делает со своими пленниками, видит искорёженные силуэты, проступающие из темноты покоев. Но обратиться по-другому он не может.
— Ты жив! Он это сделал! Ты жив! — Ночной Охотник скалится, как зверь, но это не угроза, это радость. Потом, уже спокойнее, добавляет: — Я выиграл.
— У кого? — невольно спрашивает Сангвиний. Облизывает пересохшие губы, и Конрад протягивает ему чашу с каким-то напитком. Ангел пьёт, почти не чувствуя вкуса, это может быть вода, а может, какое-то изобретение Фулгрима. Кёрз пристально следит за ним, поражаясь такому доверию — неужели брату настолько плохо, что он даже не думает, что его могут напоить отравой? Или просто не ждёт от тебя подлости? Глупо, но это Крылатый братец.
— Мы проиграли, но я выиграл. Хорус мёртв, а Император… про него узнаешь сам, но ты жив.
— Хорус мёртв, — тихо повторяет Сангвиний, и Конрад не слышит в его голосе триумфа. — Скажи мне, брат, Отец жив?
— В каком-то плане да. Увидишь.
— Он здесь?
— Нет, — каркающий смех звучит так, точно Кёрзу очень давно не доводилось смеяться. — Ему нечего делать здесь, а мне — рядом с ним. Если бы я мог, я бы убил его. Ты узнаешь, как и что было, когда вернёшься к своим.
Сангвиний смотрит на брата, пытаясь понять, что задумал Конрад. О какой своей победе он говорит? Терру удалось удержать, это понятно, но какую роль выбрал для себя Ночной Призрак? Быть врагом Императора и спасать его сторонника…
— Если битва проиграна, — осторожно начинает Ангел, — вернись вместе со мной. Сейчас мы все нужны.
— Императору? — кривая, жуткая усмешка.
— Терре. Людям. Слишком многие астартес погибли в этой войне, а опасности ксеносов и демонов никуда не делись.
— Ты готов меня простить? — на мгновение лицо застывает в глумливой гримасе, а потом маска исчезает, открывая растерянность. — Братишка, какой же ты…
Сангвиний кладёт руку на плечо брату. Даже это простое движение отдаётся болью, точно намекая Ангелу, что он побывал на волоске от смерти. Какое-то время они сидят неподвижно, потом Конрад аккуратно отодвигается.
— Я больше никому не служу. И уж точно не Императору и его Империуму.
— Тогда… почему ты спасал меня?
— Вместо того, чтобы помочь Хорусу? Потому что ты бы спасал любого из нас, — Кёрз горбится, сцепляет пальцы так, что ногти вонзаются в кисти. — А ещё… Я видел много вариантов будущего. Видел Императора, ставшего богом. Видел Хоруса на троне Терры. Видел, как мы откатываемся от укреплений Дорна, и видел Рогала, лежащего в крови под ногами Пертурабо. Я ударил ему в спину и железному брату оставалось только добить. Я видел многое, Сангвиний, но ни в одном из этих видений ты не оставался в живых. А я хотел выиграть у судьбы. Хотя бы раз!

@темы: вархаммер 40000, фанфики мои

Comments

[Дариона]

Твой Кёрз мне очень нравится. Он, конечно, тот ещё ужоснах, но - человечность у него тоже есть.

[Огненный Тигр]

Дариона Спасибо. Вот это я и пытаюсь показать - сочетание ужоснаха и человечности. ИМХО, когда его образ сводят чисто к оочень крутому маньяку, получается нестыковка: с чего-то же окружающая несправедливость его задевала, с чего-то же он постарался принести на Нострамо закон и порядок? Ну как умел, так и приносил, да.

[Totenhoff]

По-моему, отлично получилось.

[Огненный Тигр]

Totenhoff Рад, что понравилось.

[Рейн Дэйтере]

Даже мне, далёкому от ВХ, понравилось.

Отправлено из приложения Diary.ru для Android

[Огненный Тигр]

Рейн Дэйтере Спасибо.

[Арджи Линсе]

Здорово!
И, по-моему, очень точно подцеплено желание Кёрза переиграть судьбу.

[Огненный Тигр]

Арджи Линсе Он всю жизнь этим и занимается, как мне кажется. Видит в пророчествах всякий трындец и пытается его обойти.

[Арджи Линсе]

Огненный Тигр, по-моему, скорее так: видит всякий трындец и пытается доказать, что может ошибаться, а значит - не обязательно предсказанный трындец сбудется.

[Огненный Тигр]

Арджи Линсе Может быть и так. Хорошая формулировка.

[Арджи Линсе]

Огненный Тигр, имхо, он потому так и провоцировал тех же Льва, Сангвиния, Робаута, что одно из двух: либо я правильно всё предсказал, включая свою смерть - и тогда фиг вы меня сейчас убьёте, либо вы меня сейчас убьёте, но тогда получится, что с собственной смертью я ошибся… и можно не верить всему остальному, что я предсказывал! Имхо, Конрада так или иначе устраивал любой вариант… и я не уверен, что первый - больше.

[Огненный Тигр]

Арджи Линсе Думаю, что как раз второе его устраивало больше.