Дракончик

[flametiger]

Европейские перерождённые корабли в большинство своём считают, что их создала Матерь моря, чтобы защитить людей от нового потопа. А что рассказывают в восточных морях, кого считают создателем и кого - покровителем? Впрочем, эта история не только о них.

Говорят, что дворец повелителя драконов Рюдзина в восемь раз больше, чем императорский дворец. Иногда дракончик задумывается, так это или нет, но, во-первых, он не успел изучить тот, земной дворец, как следует (с подводным лучше, хотя ему всегда кажется, что и тут ещё очень много неоткрытого), а во-вторых, очень трудно оценить, насколько дом большой, если сам ты ещё маленький. Был маленьким, конечно же. А вот в чём он точно уверен, что в подводном дворце очень много переходов и ниш, в которых можно замечательно прятаться. Особенно если ты умеешь...
Только что возле ширмы поблёскивал чешуёй дракончик, а теперь там стоял мальчик в синем кимоно. Выученным движением, даже не задумываясь, он поправил пояс. Бабушка Токико всегда говорила, что ему надо выглядеть достойно в любом обличье. Впрочем, сейчас его никто не видел. Мальчик коснулся ширмы, но тут же отдёрнул руку. Антоку обожал прятки, но он никогда бы не пошёл играть к залу, где его прадед Рюдзин занят делами. И вовсе не потому, что боялся наказания, просто это очень плохо и невежливо мешать взрослым. "Но сейчас это не игра, я должен пойти к прадедушке и поговорить".
Сосчитав до пяти для храбрости, мальчик проскользнул в маленькую нишу, вернее, этакую пещерку, с двух сторон отгороженную ширмами. Взрослому дракону тут точно было не пролезть, так что на этот ход мало кто обращал внимания, разве что осьминоги, но слуги никогда не занимались уборкой возле зала, пока повелитель работал. А прадед был в своём кабинете и с кем-то беседовал, его низкий звучный голос прокатывался по "пещере" шумом прибоя.
Антоку невольно вспомнил, как в первый раз услышал этот голос. Когда бабушка принесла перепуганного мальчика в подводный дворец, все вокруг шептались, что Рюдзин и видеть не захочет слабого отпрыска. Да и не сможет человек выдержать взгляда повелителя драконов. Но бабушка Токико настояла на своём: она вернулась с суши вместе с внуком и вместе с ним предстанет перед своим отцом. "Ты ведь у меня смелый, Антоку, правда?" Он смог только кивнуть, надеясь, что выдержит и не подведёт бабушку, даже встретив ужасающего дракона. Но Рюдзин оказался не ужасным, а невероятно сильным... и красивым. Увидев эту воплощённую мощь в переливах синей чешуи, мальчик восхищённо вскрикнул - и услышал в ответ "Добро пожаловать домой, внук". В тот миг Антоку точно окутало тёплой волной, и он понял, что сам стал драконом, только очень маленьким, совсем дракончиком. Зато синим, таким же, как прадед.
"А может, сейчас превратиться обратно в дракона?" Для человека тут было прохладно, а разговор взрослых всё продолжался и продолжался. "Нет, надо сидеть тихо". Одно дело - прийти поговорить, другое - быть пойманным за подслушиванием. Но и врываться в зал посреди чужой беседы тоже плохо и невежливо, надо ждать.
Чтобы было не так скучно, Антоку уселся поудобнее и начал про себя перечислять морские течения. Вечером бабушка собиралась спросить урок. "Когда ты станешь старше, ты будешь выполнять поручения своего прадеда, а значит, должен знать моря, которыми он правит". Надо выучить течения, а ещё реки и озёра. Вот бы мама удивилась, если б он однажды вынырнул перед ней из пруда, распугав всех рыбок... Мальчик прикусил губу, чувствуя, как глаза наполнились слезами. Только не плакать! Он и так уже подвёл нянюшек.
Обычно приставленные к нему фрейлины, увидев Антоку плачущим, стыдили его, говоря, что мужчине из рода повелителя драконов недостойно плакать. И он не был плаксой, просто сегодня госпожа Бэндзайтэн, старшая сестра бабушки, напевала любимую мамину песню, и слёзы сами катились по щекам. Тогда нянюшки переглянулись и вздохнули.
- Может быть, повелитель не очень сильно рассердится на нас, - нерешительно сказала одна.
- И не слишком сильно нас накажет. Плачьте, принц.
- Накажет? Вас? За что?, - Антоку вскинул голову, - Вы ведь ни в чём не виноваты.
- Повелитель наверняка подумает, что это мы расстроили вас. А он вас очень любит, - в два голоса заговорили фрейлины, - Каждый раз, когда вас видят в слезах, нас наказывают.
Звучало ужасно несправедливо, и в первый момент мальчик чуть не бросился к бабушке Токико. Но... не она же сердится на фрейлин. Значит, надо всё объяснить прадеду. Как мужчина мужчине.
Задумавшись, мальчик не сразу заметил, что разговор стих. Пора выходить. Вернее, ещё раз сосчитать до пяти, ещё раз поправить кимоно (я выйду человеком, чтобы точно не застрять, а потом превращусь обратно) и.... вперёд.
Услышав голос внука (то-есть правнука, но это ерунда), Рюдзин обернулся. Стоило бы, конечно, отругать мальчишку, что он здесь играет, но это будет очень неубедительное ругание. Старый дракон и сам не ожидал, что проникнется такой нежностью к Антоку. Он никогда не задумывался о детях Токико как о своей родне, это были просто люди из облагодетельствованного им рода. И маленький император из дома Тайра тоже был "просто человек", пока однажды Рюдзин не увидел сверкающие восхищением глаза.
- Здравствуй, малыш. Пришёл помочь деду в трудных делах?
Внук крепко сжал руки.
- Я... я сейчас объясню, только превращусь.
"Так, видно, что-то натворил и хочет признаться. Ну, честность и смелость заслуживают снисхождения. А Токико хорошо его научила". Несмотря на волнение, дракончик не забыл свернуть хвост так, как полагается при разговоре со старшим родственником, и пригладить усы.
- Прадед, я очень прошу вас не наказывать нянюшек. Они не виноваты и ничем меня не обижали. Я иногда плачу, но...
- Наказывать? О чём ты, малыш?, - прежде, чем внук ответил, глаза Рюдзина сверкнули, как грозные звёзды. "Хорошшшо придумали, воспитательницы! Нашшшли, чем испугать. А он вас теперь защищает!" И всё же он молча выслушал сбивчивый голос, разве что длинные когти царапали пол. Мальчик проявил себя мужчиной, и старый дракон не собирался превратить отчаянный поступок внука в посмешище.
- Вот что, никто не накажет их за твои слёзы. Но мне кажется, взрослому юноше не подобает сидеть с нянюшками.
- Взрослому?
- Как я вижу, да. Поэтому у тебя будут другие слуги, не такие нервные. А теперь, раз этот день настолько знаменательный, скажи мне, чего бы ты хотел.
В зале воцаряется молчание. Дракончик вскидывает голову, но тут же опускает. Сейчас Рюдзин действительно готов выполнить любое желание внука. Даже если он попросит меч... что ж, рано или поздно Кусанаги станет его клинком, да и пора мальчику учиться фехтованию. "Только не вспоминай сейчас о матери, только не проси забрать её сюда. Она выбрала другой путь, и этого я сделать не могу".
- Прадедушка, вы сказали, что у меня появятся другие слуги. А можно, среди них будут не только осьминоги, но и кто-то, кого я смогу попросить отправиться на сушу, в землю людей, и узнать, как там живут? Мне ещё рано путешествовать так далеко, я знаю.
Сейчас Рюдзин особенно чётко осознаёт человеческое выражение "Гора с плеч свалилась". Слуга, которого можно послать на землю... умное желание, в самом деле. Токико и впрямь очень хорошо учит внука.
Мальчик замирает, точно подбирая слова, потом продолжает:
- Но... пусть он не боится меня. Пусть он, кто бы он ни был, хочет мне служить, а не пугается моих слёз.
- Я понял тебя. Подожди немного.
Человеческие шаги во дворце повелителя драконов - редкость, и Антоку с удивлением смотрел на вошедшего в зал. Тот, кого призвал Рюдзин, был высоким и стройным воином. Войдя в кабинет, мужчина с трепетом склонился, произнеся: - Мой господин. К ещё большему смущению Антоку, это приветствие явно относилось к нему, а не к правителю.
- Прадедушка, кто этот человек?
- Это не человек, посмотри ему в глаза, - и впрямь, глаза незнакомца синего цвета - как море, как чешуя Рюдзина и Антоку. Когда-то мальчик мог бы и испугаться этого, но сейчас он привык к самым странным существам. Он только кивает и продолжает слушать прадеда, - Это ками, некогда он был кораблём, флагманом Тайра. А ныне Кано станет твоим слугой, и думаю, у тебя не будет причин сомневаться в его верности.
Дракон говорит ровным тоном, но мужчина вздрагивает, как будто его ударили... или обвинили в чём-то. Смотреть на это ужасно больно.
- Кано... красивое имя. Ты действительно хочешь мне служить?
- Да, мой господин. Я молился о возможности искупить свою вину перед вами. Я подвёл вас в битве...
Вот про что напомнил ему прадед. Взрослые всегда правы, особенно такие, как Рюдзин... но так нельзя. Антоку вытягивает правую руку (то-есть лапу, у дракона всё-таки лапы), невольно копируя жесты прадеда:
- Я прощаю тебя. Я не знаю, насколько ты виноват, я не моряк и только буду когда-нибудь воином, но если ты считаешь себя виновным передо мной... я тебя прощаю.

Про Кано, синеглазого воина, пришедшего из моря, рассказывают многое. Одни говорят, что странно выглядевший незнакомец однажды принёс богатые дары к домику монахини, некогда звавшейся Кэнрэймон-ин, мать императора Антоку, а самым драгоценным из даров было письмо, написанное рукой её сына. Другие напоминают, что время в подводном дворце течёт не так, как на земле, и посланник не застал женщину в живых. Зато поминальный камень её был украшен жемчугом, и даже отъявленные святотацы не осмеливались тронуть хоть одну из них - такие грозные чары вложил в украшение тоскующий правнук Рюдзина. Одни рассказывают, что за многими жестокими выходками духов в бухте Данноура стояли юный дракон и его слуга, неподвластные всему тому, что может успокоить и утихомирить призрака. Другие возражают, что Антоку возвращался в эти места не ради мести, а в знак памяти и уважая верность тех, кто и после смерти служил ему и сражался за него. В конце концов, какой-то воин позаботился о лечении и безбедной жизни несчастного слепого менестреля, потому что внук Рюдзина чувствовал себя виноватым перед Миминаси Хёйчи, так прекрасно певшим перед ним о битве при Данноура, и пострадавшим из-за страхов людей перед духами и равнодушия духов к людям.
Много рассказывают, много историй сплетено вокруг загадочной фигуры, но есть то, что известно точно. Кано - первый из детей моря Японии, можно сказать, прародитель всех нас. Он - создатель стиля Воды, основанного не на скорости, как многие человеческие, а наоброт, на замедлении, таком, что твоя фигура точно расплывается для глаз противника, на равном владении обеими руками и на большой силе, то-есть идеально подходящем для нас. И, в чём точно не сомневается никто из рассказчиков, Кано всей душой верен своему господину-дракону, снявшему с него цепь вины и навеки связавшего их судьбы лентой любви и преданности.